Игорь Зимин - Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги

В 1799 г. великая княгиня Анна Федоровна под предлогом необходимости лечения уехала в Европу, фактически сбежав от мужа. В этом беспрецедентном побеге из Зимнего дворца великой княгине Анне Федоровне помогали будущий Александр I и будущая императрица Елизавета Алексеевна. Как писала графиня В. Н. Головина: «Этот план, задуманный семнадцатилетней головкой и основанный единственно только на сильном желании успеха, был сообщен великой княгине Елисавете, которая хотя и предвидела более затруднений, чем предполагала ее подруга, но все же старалась убедить себя в возможности успеха, потому что та, кого она любила с нежностью сестры, считала, будто счастье ее зависит только от успеха этого плана. Великому князю Александру, питавшему те же чувства к своей невестке, тяжело было видеть ее жертвой поведения брата. Он вошел в ее положение, советовал, помогал, ободрял, и это дело, такое серьезное само по себе, было решено без всяких колебаний, с легкомыслием двух молодых женщин семнадцати и девятнадцати лет и молодого человека двадцати лет».

Шведский король Густав IV

В. Л. Боровиковский. Портрет великой княжны Александры Павловны. 1796 г.

Эти два брака, заключенные по инициативе Екатерины II, не принесли счастья ее внукам, хотя она желала его молодым всем сердцем. А крушение намечавшегося брака ее внучки, великой княжны Александры Павловны, со шведским королем Густавом IV осенью 1796 г. привело к кратковременному параличу императрицы. Примечательно, что, когда Густав IV обсуждал с Екатериной II саму возможность брака, его интересовало только, не испытывает ли великая княжна к нему отвращения, предполагалось, что «все остальное» будет развиваться по принципу «стерпится – слюбится».

Добавим, что в стенах Зимнего со времен Екатерины II стали практиковаться и «обычные свадьбы», когда в Большом или Малом соборах императорской резиденции выходили замуж фрейлины или женились аристократы, близкие к Императорскому двору. Такие свадьбы в присутствии монархов считались большой честью, и при их проведении имелись свои неофициальные церемониалы. Так, графиня В. Н. Головина пишет: «Девятнадцати лет я вышла замуж, а моему мужу было двадцать девять лет. Свадьба была отпразднована в Зимнем дворце 4 октября. Ее величество лично надевала на меня бриллианты. Когда надзирательница за фрейлинами баронесса Малыш подала их ей на подносе, государыня добавила к обычным украшениям еще и рог изобилия. Этот знак внимания с ее стороны не ускользнул от внимания баронессы, которая меня любила».

Э. Виже-Лебрен. Портрет В. Н. Головиной. 1797–1800 гг.

Л.-Д. Дюваль. Шпилька в виде рога изобилия (7,5 х 7,5 см). Ок. 1780 г.

Под рогом изобилия, упомянутым мемуаристкой, имеется в виду одно из коронных бриллиантовых украшений, сохранившееся до нашего времени. Эта вещица была сделана около 1780 г. ювелиром Л.-Д. Дювалем, и к ней прилагались бриллиантовые серьги в виде цветочных корзин. Сегодня это украшение можно увидеть в историческом зале Алмазного фонда РФ.

Отметим, что практика таких свадеб сохранялась при всех последующих царствованиях. Например, 3 апреля 1866 г. при Александре II в Малой церкви Зимнего дворца состоялась свадьба фрейлины графини О. П. Клейнмихель и камер-юнкера князя П. Д. Волконского. Гости со стороны жениха собирались в Ротонде, со стороны невесты – в Малахитовой гостиной. Невесту привезли в Зимний дворец в придворной парадной карете к подъезду императрицы и в сопровождении двух скороходов провели в Золотую гостиную «через коридорчик и столовую, и потом» невеста была «прошена во внутренние Ее Величества апартаменты для убрания бриллиантами и благословения к венцу». Затем все приглашенные прошли в Малую церковь, где и прошло бракосочетание. Затем в Малахитовой гостиной молодых поздравляли, туда же подали «шампанское, чай, питье и мороженое». Церемония закончилась в 21 час. При этом Александр II счел необходимым лично «сопроводить новобрачных в дом» [383].

Ротонда в Зимнем дворце

В XIX в. характер свадеб «на высшем уровне» изменился. При принятии решений уже не ощущалось того диктата воли монарха, столь характерного для XVIII в. Возможно, тут сыграл свою роль негативный жизненный опыт, имевшийся у Александра I и Константина Павловича. Россия в начале XIX в., одержав победу над Наполеоном, могла себе позволить брачный союз по взаимной симпатии молодых. Результатом такого подхода стал вполне гармоничный брак великого князя Николая Павловича и прусской принцессы Фредерики-Луизы-Шарлотты-Вильгельмины, в православии великой княгини Александры Федоровны.

Великий князь Николай Павлович. Ок. 1820 г.

Прусская принцесса Шарлотта

В 1817 г. в Большом соборе Зимнего дворца состоялось обручение (25 июня), а затем и бракосочетание (1 июля) будущего императора Николая I и будущей императрицы Александры Федоровны. Для свадьбы такого уровня церемониал соблюдался строжайшим образом, но невеста и жених на всю парадную суету смотрели совсем иными глазами. Ведь этим молодым людям, несмотря на их статус, посчастливилось заключить брак по любви.

Их «особый взгляд» отразился в дневниковых записях Александры Федоровны. В них она, как и всякая счастливая невеста, очень мало писала о деталях церемониала: «На следующий день, 25 июня, совершилось наше обручение. Я впервые надела розовый сарафан, брильянты и немного подрумянилась, что оказалось мне очень к лицу; горничная Императрицы-матери Яковлева одела меня, а ее парикмахер причесал меня; церемония обручения сопровождалась обедом и балом с полонезами… С каким чувством проснулась я поутру 1 июля! Мои прислужницы-пруссачки убрали мою кровать цветами, а добрая Вильдермет поднесла мне букет из роскошнейших белых роз. Я не хочу здесь распространяться о своих личных впечатлениях, но в этот день невозможно обойти их молчанием. Меня одели наполовину в моей комнате, а остальная часть туалета совершилась в Брильянтовой зале, прилегавшей в то время к спальне вдовствующей Императрицы. Мне надели на голову корону и, кроме того, бесчисленное множество крупных коронных украшений, под тяжестью которых я была едва жива. Посреди всех этих уборов я приколола к поясу одну белую розу. Я почувствовала себя очень, очень счастливой, когда руки наши наконец соединились; с полным доверием отдавала я свою жизнь в руки моего Николая, и он никогда не обманул этой надежды!