Игорь Зимин - Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги

Императрица Елизавета Алексеевна. После 1801 г.

В свою очередь, графиня В. Н. Головина неоднократно упоминает в мемуарах о совместном музицировании с императрицей Елизаветой Алексеевной: «Великая княгиня и я, мы были первыми певицами. У нее был нежный красивый голос, и ее слушали с восторгом. Мы пели с ней вместе дуэты, так как в наших голосах было много схожего… На следующий день Великая княгиня написала мне, чтобы я пришла к ней к одиннадцати часам, желая прорепетировать дуэт, который мы должны были спеть на следующем концерте». Высоко ценила вокальный талант юной Елизаветы Алексеевны и императрица Екатерина II: «Это настоящая Сирена, великая княгиня Елизавета, ея голос идет прямо к сердцу, и мое сердце она совсем пленила».

Одним из любимых инструментов Елизаветы Алексеевны была арфа. На известной картине Ж. Кюгельхельна она изображена в центре семьи Павла I, играющей на арфе. Обучал великую княгиню игре на арфе состоявший при Дворе Екатерины II известный французский музыкант Ж. Б. Кардон. Возможно, Елизавета Алексеевна играла и на шестиструнной гитаре. Совершенно неслучайно, что сегодня в зале № 185, бывшей Диванной Елизаветы Алексеевны, находятся музыкальные инструменты, включая арфу.

При Николае I музыкальное образование становится обязательным для всех императорских детей. Они присутствовали на концертах выдающихся исполнителей в гостиных Зимнего дворца. Поэтому музыкальные инструменты, выставленные сегодня в некоторых залах Зимнего дворца, имеют свою историю.

Семья императора Павла I

Музыка являлась одним из важнейших «каналов», по которым шло знакомство «узников Зимнего дворца» с русской национальной культурой. Николай I активно использовал этот «канал» для того, чтобы привить своим детям любовь к русской музыке. Например, в 1832 г. для старшей дочери императора – 13-летней великой княжны Марии Николаевны – «на щет Комнатной суммы куплено собрание нот г. Бартнянского у вдовы его за 378 руб.» [538].

Знакомство с творческим наследием одного из основателей классической русской музыкальной традиции не прошло даром. Великая княгиня Ольга Николаевна упоминает, как во время продолжительного переезда в декабре 1837 г. из Москвы в Петербург они, закутанные в шубы, в валенках, «засунутые» в меховые мешки, «весь день напролет пели каноны и русские песни» [539].

Великая княгиня Ольга Николаевна, вспоминая свои детские годы, упоминает, что зимой 1837 г. «у нас в Петербурге был брат Мама, дядя Карл. Он научил меня и Мэри играть на рояле вальсы Лайнера и Штрауса в венском темпе, он же пригласил, по желанию Мама, оркестр гвардейской кавалерии, чтобы научить их тому же… Однажды он пригласил офицеров и трубачей одного полка к себе в Зимний дворец без разрешения командира или одного из старших офицеров и выбрал как раз шесть лучших танцоров, которых можно было встретить во всех гостиных. Конечно, это были только молодые люди из лучших семей, и в Берлине никогда никому и в голову бы не пришло возмутиться из-за этого. Но в глазах дяди Михаила это было преступлением. Дядя Карл пригласил и Мама, которая появилась у него, чтобы также протанцевать несколько туров. Как только она появилась, трубачи заиграли вальс, дядя пригласил Мама, Мэри и молодые фрейлины с офицерами также закружились, все были в самом веселом настроении, как вдруг открылась дверь и появился Папа, за ним – дядя Михаил. Все кончилось очень печально, и этого конца не могли отвратить даже обычные шутки дяди Карла» [540]. Кстати, среди танцоров, вальсировавших в Зимнем дворце, был и кавалергард Жорж Шарль Дантес.

Главными площадками для камерных музыкальных вечеров на личных половинах императорской семьи служили парадные гостиные императриц, где собиралась избранная публика. Как правило, в качестве гонорара музыкантам дарили бриллиантовые перстни из ювелирных запасов Кабинета Е. И. В. Например, в 1854 г. такой перстень подарили «артисту Рубинштейну за игру на фортепиано» [541]. А в 1860 г. бриллиантовый перстень получил «капельмейстер Штраус за игру во время танцевального вечера» [542].

Учителя музыки малолетних великих княжон и князей, годами работавшие в Зимнем дворце, подбирались тщательно. Например, с 1860 по 1868 г. учительницей музыки младших детей Александра II работала Марфа Степановна Сабинина.

Марфа Степановна Сабинина родилась в Копенгагене 30 мая 1831 г. в семье протоирея русского посольства С. К. Сабинина. Всего в семье росло 12 детей, и Марфа была пятым ребенком [543]. Талант к музыке у девочки прорезался очень рано. В 4 года она по часу в день играла гаммы, а в 9 лет – аранжировки Листа. В 1837 г. С. К. Сабинина перевели в Веймар духовником великой княгини Марии Павловны. Там Марфа брала уроки музыки у различных профессоров. К этому времени у нее обозначился хороший голос. В 12 лет юная музыкантша становится членом музыкального кружка, основанного великой княгиней Марией Павловной.

М. С. Сабинина

Прекрасный голос обеспечил Сабининой место в благотворительных хорах, управляемых Ф. Листом и Г. Берлиозом. С 17-летнего возраста на протяжении десятилетия она совершенствовала фортепианную технику под руководством Ф. Листа, проживавшего в то время в Веймаре.

Придворная карьера М. С. Сабининой началась при Веймарском дворе, куда ее пригласили в качестве учительницы музыки к двум дочерям великого герцога Веймарского. Более того, великая княгиня Мария Павловна обратилась к юной музыкантше с просьбой править ее музыкальные экзерсисы.

В 1857 г. М. Сабинина впервые поехала в Россию как профессиональная гастролирующая пианистка. В Москве она с аншлагами давала концерты в зале Дворянского собрания. Публика валила валом, желая послушать непревзойденную русскую пианистку, ученицу знаменитого Листа. В Петербурге она с огромным успехом дала три концерта.

В марте 1857 г. М. Сабинину пригласили в Зимний дворец, на половину императрицы Марии Александровны. Инициатором приглашения стала воспитательница великой княжны Марии Александровны А. Ф. Тютчева [544]. Встреча произошла в Золотой гостиной, где стоял открытый рояль фирмы Лихтенталь [545]. Как вспоминала М. С. Сабинина, разговор шел на немецком языке. Собеседницы проговорили около часа «о всем возможном… позже мне стало ясно: это был своего рода экзамен, сделанный мне Ее Величеством ввиду будущего призвания моего на службу к великой княгине Марии Александровне» [546]. Затем императрица Мария Александровна попросила сыграть Мендельсона и Шопена: «Во время игры вошел Император в полной парадной форме. Я встала от рояля, но Его Величество просил меня продолжать и сел возле Императрицы. Еще просили сыграть мотивы из опер Моцарта, Вебера и Вагнера» [547].