Сергей Скрипаль - Контингент (Книга 1, Афган)

На извечный вопрос ответа не было. Пока не было. Белов окинул взглядом близлежащих солдат. Никто не вскочил, не вскрикнул, так же и лежали, заметно напружинив тела. Только шалопут Сережка Донцов, уловив взгляд прапорщика, оскалился в белозубой бесшабашной улыбке и едва заметно махнул ладонью в теплой двухпалой рукавице. Как-то спокойнее стало Белеву, прошла мгновенная паника. Задумался прапорщик:

- Почему же духи лупят по ущелью? Кто там? Может, наши?

Пришлось выходить на связь. Благо, грохотало здорово. Быстро настроившись. Белов доложил обстановку.

- Ничего не предпринимать. Ждать. При изменении обстановки - доложить! -глухо прогудело в наушниках.

Через десять минут, когда стрельба достигла тугого грохочущего вала, который катился из ущелья к вершинам гор, прапорщик опять связался с полком и получил приказ разведать обстановку, хотя сам уже отправил солдат.

К ущелью ушли двое: Колька Светлый и Сережка Донцов. Белов следил за их удаляющимися фигурами: гибкой и ловкой Сережкиной и крупной, приноравливающейся Колькиной.

Сережка дослуживал уже второй год, весной - дембель, привык к горам, даже полюбил их, несмотря на то, что горы всегда здесь приносили увечья и смерть. Нравилось Сережке испытывать свою силу и выносливость. Ловко, легко двигался он по горам. Безошибочно находил безопасные тропы, чувствовал необходимую устойчивость камня, нависшего над пропастью; запросто ориентировался в пещерных лабиринтах, хотя и жил в степном Казахстане. Почувствовал Сережка в Николае Светлом тягу и интерес к горам, поэтому и взял его сейчас с собой в разведку. Белов предлагал кого-нибудь из тертых ребят, но Сережка уперся и настоял на своем выборе.

Солдаты передвигались по узкой щели, в направлении боя. Колька быстро приладился к крадущимся шагам Сережки и старался повторять все его движения.

В Кольке боролись два чувства. Страх, который он испытал, пробегал ознобом по телу от попадавших в рукава и за воротник струек мороза, но его легко пересиливало чувство любопытства. Еще ни разу не был Колька в бою, но слышал, конечно, стрельбу, видел хищные хвосты " Стингеров", пытающихся врезаться в борт вертушек, в одной из которых сидел он сам. Теперь он непосредственный участник событий.

Думал Колька о себе как-то отстраненно, словно видел все по телевизору. Чувство реальности ушло.

В конце каменного коридора, изгибающегося в сторону ущелья, уже видны были вспышки и красно - люминесцентная стена огня. Не боясь быть замеченными, ребята торопливо протискивались между теснящихся камней, задевая, за выступы касками и автоматами. Сережка добрался до расширившегося края щели и лег на снег. Колька притиснулся ближе к нему и улегся рядом. Под ними огромным провалом виднелось ущелье, широко раскинувшее щупальца трещин, наподобие той, в которой разместились разведчики.

Колька напрягал зрение, пытался разглядеть что-либо в ярких вспышках, мечущихся с одной стороны ущелья к другой и наоборот. Сережка внимательно изучал обстановку в прибор ночного видения, потом матюкнулся и сунул Кольке под нос трофейный американский бинокль. Колька ткнулся носом в специальное углубление и тут же отшатнулся от окуляров. На него вдруг накинулся ствол миномета, выплюнувший очередной снаряд. Калька вновь прильнул к биноклю и отчетливо разглядел в красном свете панораму боя. С левой стороны духи вели минометный огонь из пяти видимых орудий. Снаряды с воем неслись по восходящей траектории и плюхались беззвучно в стойком гуле на правой стороне ущелья, где на нешироком плато метались фигурки людей. Калька никак не мог понять, кто это. Люди на правой стороне огрызались редким огнем автоматов и ружей. Укрыться им было негде, только редкие камни могли служить защитой, но мины доставали всюду. Колька разглядел тропу, заваленную камнями, по которой могли уйти эти люди, по плотный огонь не давал им этой возможности.

Сережка толкнул Кольку в бок и махнул рукой назад. Ребята скользнули вниз, поднялись со снега, н Сережка, хохотнув, сказал:

- Во дают душары! Друг друга крошат- ослы...

Колька недоуменно взглянул на него.

- Да какая-то мелкая банда захотела караван пощипать, а те, видишь, по соплям им врезали. Хрен с ними, пусть долбятся, нам же легче потом будет. Ладно, пошли назад.

Колька опять шел за Сережкой. В голове проносились вырванные биноклем эпизоды боя. Он вспомнил взметнувшуюся вверх в снопе пламени фигуру человека, рядом с которой вспух разрыв. Еще одну фигуру, переломленную пополам на камнях засыпанной тропы...

Вернулись к своей группе. Сережка скользнул к прапорщику, доложил результаты, а Колька улегся в свое остывшее ложе.

Белов вышел на связь, в свою очередь доложил результаты разведки: караван имеет семь минометов (углядел же Сережка, посчитал по вспышкам), четыре пулемета, около сорока человек. А вот количество лошадей уточнить не удалось, их духи укрыли за валунами.

С той стороны приказали ждать караван, по возможности уничтожить его своими силами, а к рассвету подойдут вертушки.

Белов прошел по цепи, дал приказ пулеметчику ударить по каравану в голову и хвост, минометчикам двух орудий сосредоточиться на центре колонны, тем самым перекрывая пути духам вперед и назад и сея панику в середине. Остальные солдаты должны будут поражать уцелевших автоматным огнем.

Вдали стихал бой. Только поспешно трещали запоздавшие одиночные выстрелы. Тишина.

Колька вглядывался в угол скалы, прикрывавшей поворот тропы. Он вспомнил, как мальчишками играли на развалинах старых домов, окружавших новый район города. Делились на две группы. Устраивали засады. Пуляли друг в друга горохом из прищепковых самострелов и крупой из трубочек. Случалось, дрались. Помнил Колька сладкое чувство безопасности и безпроигрышности, когда пацаны другой армии, ничего не подозревая, пробирались между разрушенных стен в поисках противника. Колька всегда верховодил своей группой мальчишек - считался самым отчаянным и бесстрашным. По всем правилам военного искусства располагал своих бойцов, пытаясь предугадать маршрут противника, по обе стороны его движения, и, когда "враги" достигали критической точки засады, кричал страшным голосом: "Огонь!" Тут же из щелей высовывались стволы горохового оружия, и противник осыпался со всех сторон жалящими снарядами ...

Колька увидел на тропе первую лошадь. Она шла почти вплотную к скале, а по другому краю тропы шагал человек с автоматом на груди. Вслед за первой лошадью показалась вторая. Вскоре весь караван из семидесяти тяжело навьюченных лошадей растянулся по хорошо просматриваемому с места засады участку тропы. Душманы шли весело, разгоряченные успешным для них боем. Калька примерно прикинул размеры цепи и одновременно с классическим криком прапорщика Белова "Огонь!" мысленно дал команду на поражение противника своим пацанам из детства.