Николай Скрипко - По целям ближним и дальним

Ведущим одной из групп бомбардировщиков был Герой Советского Союза полковник Василий Иванович Щелкунов. Как и августе 1941 года он участвовал в ночных воздушных налетах на Берлин, когда боевые задания приходилось выполнять в условиях предельного радиуса полета, при сильном противодействии ПВО противника.

В ночь на 8 августа 1941 года 13 экипажей бомбардировщиков ВВС Балтийского флота во главе с командиром полка полковником Е. Н. Преображенским взяли курс на Берлин. Вскоре к морским летчикам на острове Сарема (Эзель) прибыли две группы дальних бомбардировщиков, возглавляемые В. И. Щелкуновым и В. Г. Тихоновым. В налетах на Берлин они участвовали вместе с экипажами 81-й дальнебомбардировочной авиадивизии, которой командовал командир дивизии комбриг М. В. Водопьянов.

Летчики В. М. Щелкунов, В. Г. Тихонов и другие, нанесшие бомбардировочные удары по столице фашистской Германии и проявившие при этом мужество, боевое мастерство, в 1941 году были удостоены высокого звания Героя Советского Союза.

В то тяжелое время, когда вражеские полчища глубоко вторглись в пределы нашей страны, и на земле и в воздухе шла ожесточенная борьба, каждый самолет был на особом счету. К концу 1941 года в дальнебомбардировочной авиации оставалось всего 135 исправных самолетов.

Победной весной 1945 года положение было совсем иное. Количественное соотношение давно ужо склонилось в пользу советских ВВС. 18-я воздушная армия, преобразованная из АДД, состояла из четырех укрупненных авиакорпусов и трех отдельных авиадивизий, насчитывавших на 1 января 1945 года в общей сложности 1255 исправных боевых самолетов. Это позволяло применять дальние бомбардировщики массированно на главных направлениях.

До завершающих операций 1945 года наши соединения вынуждены были действовать преимущественно в темное время суток. Экипажам приходилось преодолевать мощную противовоздушную оборону противника, особенно в районе Берлина. Но и в ночных условиях опытные экипажи осуществляли прицельное бомбометание, добиваясь эффективных ударов по врагу. Так при налете на военные объекты Берлина экипаж Героя Советского Союза Анатолия Иванова, невзирая на сильный огонь зенитной артиллерии противника, исключительно точно вышел на цель. Штурман Алексей Крылов, совершивший около двухсот боевых вылетов в глубокий тыл фашистской Германии, метко перекрыл серией авиабомб казармы гитлеровцев и взорвал расположенный там склад боеприпасов. Но мы несли и потери.

16 апреля 1945 года, когда началась Берлинская наступательная операция, с боевого задания не вернулся и считался без вести пропавшим экипаж младшего лейтенанта Н. С. Додора из 341-го дальнебомбардировочного авиаполка. Комсомолец Николай Додор, прибывший в 1942 году в АДД из Туркменского управления ГВФ, в 1944 году окончил военную авиационную школу пилотов, с горячим стремлением включился в боевую работу, стал командиром корабля.

Уже после войны, в середине семидесятых годов, неподалеку от Берлина были обнаружены обломки советского бомбардировщика, комсомольский билет на имя Николая Семеновича Додора, 1922 года рождения, неотправленное письмо сержанта Сергея Пугачева, документы других членов экипажа.

Среди граждан ГДР нашлись очевидцы подвига советского летчика и его боевых товарищей. Местные жители рассказали, что на рассвете 16 апреля 1945 года одиночный советский бомбардировщик был перехвачен и атакован группой немецких истребителей из берлинской зоны ПВО. Советский экипаж упорно продолжал полет на цель, отбивая многочисленные атаки фашистских истребителей. Но численно превосходящему противнику, атаковавшему дальний бомбардировщик с разных полусфер, в конце концов удалось поджечь самолет. Оставляя за собой шлейф дыма, бомбардировщик со снижением стал уходить на восток.

Когда советскому летчику не удалось сбить пламя, по свидетельству очевидцев, он развернулся над лесом и повел самолет в обратном направлении. Мнения сходятся на том, что летчик заметил большой склад боеприпасов гитлеровцев и устремил на него горящую машину. В нескольких десятках метров от склада бомбардировщик врезался в болотистый луг.

Так, накануне победного завершения Великой Отечественной войны, комсомолец Николай Додор последовал бессмертному примеру коммуниста Николая Гастелло, чей подвиг повторен сотнями летчиков и экипажей. Это ярко свидетельствует о непревзойденных морально-политических и боевых качествах советских воинов, их массовом героизме.

Наступательные операции 1945 года показали, что с количественным увеличением самолетного парка возросли и наши боевые возможности, более совершенным стало управление авиацией как в тактическом, так и в оперативном звене, повысилась мобильность соединений.

Боевыми действиями всей авиации, участвовавшей в боях за Берлин, руководил представитель Ставки Верховного Главнокомандования, командующий ВВС Красной Армии главный маршал авиации А. А. Новиков. Когда стало известно о выдвижении крупных резервов противника, дальние бомбардировщики по его указанию нанесли эффективные удары по скоплению живой силы и техники врага. Обеспечивая успех вошедших в прорыв и приближавшихся к Берлину советских войск, 18-я воздушная армия в ночь на 21 апреля 1945 года совершила 529 боевых вылетов по войскам и узлам обороны противника, расположенным непосредственно в столице фашистской Германии и на подступах к ней.

Поддерживая боевые действия советских войск, штурмовавших центральный сектор Берлина, наши авиасоединения в ночь на 25 апреля опять бомбили оборонявшихся там гитлеровцев. Усилия советской авиации с каждым днем продолжали нарастать. В ночь на 26 апреля мы нанесли массированные удары по опорным пунктам гитлеровцев. На этот раз были подняты 563 дальних бомбардировщика.

Личный состав 18-й воздушной армии, равно как и всех ВВС, решительно и самоотверженно выполнял сложные. боевые задания, способствуя успеху наших войск, приближая желанный час полного и окончательного разгрома фашизма.

В конце апреля 1945 года и в первых числах мая с группой офицеров управления 18-й воздушной армии мне довелось побывать в поверженной столице врага. И какое трепетно-волнующее, необычайно радостное чувство испытали все, когда увидели реющее над рейхстагом Знамя Победы! Вместе с другими мы оставили свои автографы на стенах и колоннах поверженного рейхстага.

А на берлинских улицах, где полностью еще не закончились бои, наши кашевары отпускали немецким женщинам и детям обеды, на опаленных огнем стенах полуразрушенных домов расклеивались первые приказы советского военного коменданта Берлина генерала Н. Э. Берзарина - приказы о новой жизни в столице Германии, избавленной от нацистской чумы.