Николай Скрипко - По целям ближним и дальним

Некоторое время спустя по телефону ВЧ от начальника штаба ВВС последовало подтверждение: "Находиться в боевой готовности, задачу получите от нас".

Но мы уже давно находимся в боевой готовности. Об этом командиры соединений доложили еще к 6.00 утра... Поскольку метеосводки с территории, занятой противником, не поступали, ориентируемся на вчерашние синоптические карты. Предположительно можно ожидать простые метеорологические условия, благоприятные для молодых летчиков и штурманов, которые по внеаэродромным маршрутам в плотных боевых порядках летали мало.

В то тревожное военное утро 22 июня 1941 года на аэродромы наших авиачастей стали производить посадку одиночные истребители полков армейской авиации Западного фронта. После напряженных воздушных боев многие из них уже не могли сесть на свои поврежденные аэродромы, а некоторые сразу были перенацелены на запасные аэродромы, в том числе и на наши. До выяснения, куда возвращать эти истребители, я приказал свести их в звенья и прикрывать наши аэродромы, город и железнодорожный узел Смоленск.

Время идет, а задачу не получаем. Командиры авиадивизий, как и я, беспокоятся. Ведь когда поступит боевая задача, нас начнут торопить со взлетом, а пока уходят драгоценные минуты!

По открытому городскому аппарату мне позвонил командир 212-го отдельного дальнебомбардировочного авиаполка подполковник А. Е. Голованов и начал излагать недавно переданную ему по моему же распоряжению информацию о бомбардировке немецкой авиацией наших аэродромов. Я объяснил ему происхождение этой информации и подтвердил приказ командующего ВВС Западного фронта о приведении всех авиачастей, в том числе и 212-го отдельного дальнебомбардировочного авиаполка, в боевую готовность.

Около 10 часов утра по поручению начальника Главного управления ВВС Красной Армии генерала П. Ф. Жигарева мне поставили следующую боевую задачу всеми силами корпуса уничтожать скопление войск противника в сувалковском выступе, в районах Сувалки, Прасныш. Вылетать по готовности. Действовать мелкими группами. Командующий ВВС Западного фронта уточнит эту задачу.

Затем трубку взял П. Ф. Жигарев. Он говорил очень возбужденно, неоднократно повторял, что действиями авиации надо возможно дольше задержать продвижение бронетанковых колонн противника, что немецкие танки движутся прямо по шоссе, не встречая противодействия наших наземных войск, которых в глубине попросту нет.

На мою просьбу обеспечить прикрытие наших дальних бомбардировщиков истребителями Жигарев ничего не ответил, будто не слышал ее, и уклончиво сказал:

- Связи с Минском не имею, выполняйте поставленную задачу...

Вскоре поступила телеграмма от командующего ВВС Западного фронта генерала И. И. Копца. Ее передали почему-то через узел связи 42-й дальнебомбардировочной авиадивизии, входившей в наш авиакорпус.

Телеграмма гласила:

"Уничтожать мотомехвойска противника в двух районах - Сувалки, Сейны, Августов, Квитемотис и Седлец, Янов, Луков; тяжелобомбардировочным авиаполкам - 3-му тяжелому авиаполку одиночными ночными налетами разрушить склады в районе Сувалки и сувалковского выступа, 1-му тяжелому авиаполку одиночными налетами уничтожить матчасть самолетов противника на аэродромах Соколов, Седлец, Луков, Бяла-Подляска; 212 дбап в течение 22-23.6.41 г. ночными налетами уничтожать авиационные заводы в Кенигсберге".

Позже эта задача 212-му дальнебомбардировочному авиаполку подполковника А. Е. Голованова была отменена.

Где наши войска, какие имеются данные о противнике в районе наших целей? На этот вопрос никто не мог дать точного ответа. Требовалось самим уточнить воздушную и наземную обстановку в районе наших боевых действий, самим обнаружить наиболее крупные и опасные скопления прорвавшихся в оперативную глубину гитлеровцев и бомбардировать врага.

Дальние бомбардировщики предназначены, разумеется, для выполнения иных задач. Но если авиакорпусу приказывают уничтожать прорвавшиеся подвижные войска противника на нашей территории, то это, конечно, мера вынужденная и вызвана тревожным положением, решил я. Штаб ВВС фронта наши заявки на обеспечение пролета дальнебомбардировочных авиаполков принял и вскоре подтвердил, что маршрут будет сообщен истребительной авиации и наземным войскам. Когда я запросил прикрытие, генерал И. И. Копец категорически заявил:

- Истребителями прикрыть не можем!..

Я тогда был удивлен и даже возмущен подобным заявлением. Но я еще не знал, в каком тяжелом положении оказалась истребительная авиация ВВС фронта после удара 2-го германского воздушного флота по нашим приграничным аэродромам.

Иван Иванович Копец, 34-летний генерал-майор авиации, был отличный и храбрый летчик. Однако приобрести необходимый опыт командования крупным авиационным объединением он еще не успел.

Службу в ВВС И. И. Копец начинал, как и многие другие. Окончив курс обучения в школе военных летчиков, в течение семи лет он успешно летал в строевых авиачастях. Затем как доброволец-интернационалист участвовал в боях в Испании и командовал там истребительной авиационной эскадрильей. За личную храбрость и отличия в воздушных боях с немецкими и итальянскими фашистскими летчиками и франкистскими мятежниками он был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. По возвращении из Испании в 1938 году командир эскадрильи И. И. Копец сразу же был назначен на высокий пост заместителя командующего ВВС Ленинградского военного округа, а вскоре - командующим ВВС Западного особого военного округа, насчитывавшего в своем составе почти 2000 самолетов!

Став командующим, И. И. Копец в штабе не засиживался, часто бывал на аэродромах вверенных ему частей, занимаясь преимущественно контролем переучивания летчиков на новых самолетах. Особенно часто он посещал авиаполки 9-й смешанной авиационной дивизии. Прилетал генерал И. И. Копец на несколько часов один на истребителе И-16, без офицеров штаба, специалистов служб, которые ездили отдельно по своим планам. Естественно, в одиночку обеспечить полноценный и действенный контроль боевой подготовки частей было просто невозможно. Упущения в организации управления авиацией дали себя знать в первые же минуты войны.

Когда вспыхнула война, в Минске отсутствовал начальник штаба ВВС округа (фронта) полковник С. А. Худяков (впоследствии маршал авиации), который обладал большим опытом и организаторскими качествами. Он находился в Москве, в госпитале. После перенесенной хирургической операции 23 июня С. А. Худяков вернулся в Минск. До его приезда обязанности начальника штаба временно исполнял его заместитель по тылу полковник П. М. Тараненко, который недостаточно знал авиасоединения и части, их боевые возможности, не имел надлежащей практики в оперативной работе.