Николай Скрипко - По целям ближним и дальним

В этой обстановке удалось поднять всего лишь один истребительный авиаполк на самолетах И-153. В тяжелых и неравных воздушных боях с превосходящими группами противника наша авиачасть понесла большие потери.

Последующее донесение гласило о том, что крупные группы фашистских самолетов бомбардируют КП фронта, позиции 44-й армии, что связь с войсками в ряде мест нарушена.

Удары вражеской авиации возвестили о начале наступления гитлеровцев вдоль побережья Феодосийского залива. Противник в первый же день прорвал оборону 44-й армии и, развивая успех, создал угрозу окружения частям соседних объединений.

С согласия Ставки войска Крымского фронта начали отход к Турецкому валу. В тяжелейшем положении оказались ВВС фронта, отводившие под ударами фашистских пикировщиков свой громоздкий тыл. Сложнее обстояло дело с авиационным тылом. Многие БАО с трудом продвигались по дорогам отступления, значительная часть из них в критические минуты вынуждена была уничтожить аэродромное имущество, так как переправить его на Таманский полуостров почти не представлялось никакой возможности. Тем временем там срочно готовились аэродромы, площадки для приема самолетов частей, которые смогли перебазироваться через пролив.

12 мая 1942 года Ставка приказала главкому Северо-Кавказскою направления выехать в Керчь, где, по имевшимся сведениям, находился штаб Крымского фронта, восстановить нарушенное управление войсками и организовать ycтойчивую оборону. Однако противник наращивал свои усилия и занял Турецкий вал. Немецко-фашистские войска рвались к Керчи.

Вечером 12 мая я находился в штабе и, когда раздался звонок ВЧ, снял трубку. Звонил Верховный Главнокомандующий.

- Мы тут посоветовались и решили подчинить вам всю авиацию Крымского фронта. Надо в кратчайший срок организовать ее действия.

Я ответил, что задача ясна. - Хорошо, - заключил Сталин, - действуйте! Приказ передадим по телеграфу.

Буквально через несколько минут узел связи принял текст директивы Ставки, излагающей суть всего сказанного Верховным Главнокомандующим.

Я посмотрел на часы. Время приближалось к полуночи. Для выяснения состояния авиации Крымского фронта наиболее целесообразным было бы срочно вылететь на Керченский полуостров. Но там обстановка непрерывно менялась. Куда же направляться, где находятся штабы авиадивизий?..

К утру стало известно, что командующий ВВС Крымского фронта развернул свой КП в пещере неподалеку от паромной переправы через Керченский пролив. Связь по радио с подчиненными авиадивизиями он имел лишь временами, эпизодически. Она постоянно нарушалась. Командующий ВВС Крымского фронта фактически потерял управление частями. Только со штабом ВВС Северо-Кавказского направления поддерживалась относительно устойчивая связь по закрытому телефону ВЧ.

Уточнив положение ВВС Крымского фронта с генералом С. П. Синяковым, я понял, что принял под свое начало фактически не существующее хозяйство. Позднее выяснилось, что в ходе неравных воздушных боев с численно превосходящим 8-м отдельным авиационным корпусом противника и основными силами 4-го немецкого воздушного флота, а также в результате вражеских массированных ударов по нашим аэродромам ВВС Крымского фронта потеряло около 400 машин. В строю осталось очень мало самолетов, особенно истребителей.

Для боевых действий ночью в интересах Северо-Кавказского направления мы могли привлечь до трех дивизий АДД. Кроме того, бомбовые удары днем могла наносить 113-я дальнебомбардировочная авиадивизия на самолетах Ил-4. Но эти бомбардировщики нуждались в надежном прикрытии. А истребителей почти не осталось. Только после перебазирования остатков истребительных авиаполков Крымского фронта на Таманский полуостров и приведения их и порядок 113-я авиадивизия в количестве до 45 самолетов, сопровождаемая двумя десятками истребителей И-16, смогла нанести ряд ударов по скоплению вражеских войск.

К сожалению, прикрытие бомбардировщиков было недостаточно надежным. Устаревшие И-16 уступали истребителям Ме-109, которые превосходили их и в скорости, и в вооружении. Кроме того, отсутствовало управление по радио, а летчики фронтовой авиации не имели опыта прикрытия дальних бомбардировщиков. Словом, большинство Ил-4 получили повреждения от фашистских истребителей.

15 мая после упорных боев превосходящие силы противника овладели Керчью. Отходившие войска Крымского фронта, в том числе тылы ВВС, под сильным воздействием немецкой авиации начали переправу через Керченский пролив на разнотипных плавсредствах, предоставленных Черноморским флотом. Часть техники и вооружения пришлось уничтожить. Отдельные группы бойцов и командиров, не успевшие переправиться, укрылись в Керченских каменоломнях и героически продолжали партизанскую борьбу с фашистскими захватчиками. Крымский фронт был расформирован.

Наши неудачи под Харьковом и Керчью значительно усложнили обстановку на юге. Трудно было сразу определить, куда противник нацелит последующие удары. Возникла реальная угроза высадки гитлеровцами морских и воздушных десантов на побережье Черного и Азовского морей.

Главнокомандующий Северо-Кавказским направлением Буденный, получивший тревожные разведывательные данные, выражал особое беспокойство в отношении района Ейска. Он поручил мне разработать план действия авиации по уничтожению немецких воздушных и морских десантов, если они будут выброшены или высажены в упомянутом районе или южнее его.

Такой план был составлен и одобрен. Предполагалось для дневных ударов по десантам противника и его транспортным средствам использовать 113-ю дальнебомбардировочную авиадивизию, для прикрытия которой привлекали имевшиеся на Таманском полуострове самолеты И-16. Остальная фронтовая авиация должна была наносить бомбовые и штурмовые удары по десанту. Истребителям ставилась задача уничтожать транспортные самолеты врага.

Для ночных боевых действий привлекалась 50-я дальнебомбардировочная авиадивизия АДД. При необходимости мы планировали усилить ее удары действиями еще двух авиадивизий АДД, базировавшихся в центральной части страны. Весь май прошел в настороженном ожидании возможной высадки воздушных или морских десантов противника, но тревога оказалась напрасной. В начале июня нам стало известно, что в Крыму основные силы гитлеровцев стягиваются под Севастополь. Следовательно, угроза вторжения противника через Керченский пролив на Таманский полуостров временно отодвигалась. Уменьшилась и вероятность высадки вражеских десантов. Я получил разрешение убыть и Москву.

Во время продолжительного полета в столицу, в штаб АДД, всеми своими мыслями я невольно возвращался к минувшим событиям, к пережитым суровым испытаниям. На Керченском полуострове в меньшем, правда, масштабе повторилось почти все то, что произошло на Западном фронте в начале войны. ВВС Крымского фронта по-настоящему не извлекли уроки 1941 года, не готовились к борьбе с крупными группами немецких истребителей, позволив противнику безраздельно господствовать в воздухе. Положение осложнялось и тем, что на вооружение 4-го германского воздушного флота в 1942 году были поставлены истребители последней модификации, которые превосходили наши самолеты И-153 и И-16 по скорости полета и эффективности вооружения. Так же как и в 1941 году, противник менял тактику воздушных боев, боевые порядки. Гитлеровцы переходили от атак мелкими группами к действиям крупными группами истребителей. Нанося удары по аэродромам, вражеская авиация применяла их блокирование, стремясь воспрепятствовать взлету наших самолетов и обеспечить свободу действий своим бомбардировщикам. А командование ВВС Крымского фронта не учитывало, что численность 8-го немецкого воздушного флота не является неизменной - она может быть значительно большей, если противник готовит крупную наступательную операцию. Так именно и случилось под Керчью.