Алексей Щербаков - Петр Столыпин. Революция сверху

Нет, эсеры издавали и распространяли среди крестьян множество листовок и брошюр. Но бумажками людей на бунт не поднимешь… Для этого нужно было «вписаться» в крестьянскую среду, стать своим. Надо понимать суть «мира». Чужака могли выслушать, так сказать, для общей информации. Но веры ему, а уж тем более интеллигентам – не было никакой. Вы представьте – приперся какой-то никому не известный тип и зовет идти жечь помещиков…

Да и вообще – на самом-то деле, несмотря на все свои декларации, эсеры не очень-то стремились поднять крестьянское восстание. Главной их целью являлось создание парламентской республики. Они считали – вот её создадим, а тогда можно и о земле подумать. Сторонники «аграрного террора», то есть организации партизанской войны, всегда были в партии маловлиятельным меньшинством, которые дальше выпуска литературы не шли. Хотя определенную роль эсеры сыграли – но несколько позже.

Тем не менее, агитаторы-то в деревне имелись. Только это были не члены революционных организаций. Это были рабочие. В конце XIX – начале XX века в России поднялась волна забастовок. Требования были исключительноэкономическими. Революционеры, прежде всего социал-демократы, если и принимали в них участие – то на подхвате. В основном помогали печатать листовки.

Власти с забастовками боролись – причем исключительно тупо. Любой трудовой конфликт считался «подрывом устоев». Вместо того чтобы пытаться проблемы разрешать, шли на поводу у предпринимателей – и пытались справиться с забастовщиками с помощью репрессий. Но это было не так-то просто. Зачинщиков забастовки выявить довольно легко. Их можно было привлечь. А вот, так сказать, «второму уровню», активистам, предъявить что-то было непросто. Выход нашли. Я уже упоминал, что рабочие формально продолжали оставаться членами общин. Так что всех рабочих, заподозренных в том, что они смутьяны, попросту высылали по месту жительства. Благо у губернаторов имелось право административной высылки.

И вот представьте этих людей. Их выдергивали с заводов и отправляли в родные деревни, чему ребята совсем не радовались. Активистами были квалифицированные рабочие, а они зарабатывали куда больше крестьян, к тому же любили свою работу. Кроме всего прочего, они усвоили «логику классовой борьбы».

А эта логика четверть века спустя была сформулирована в знаменитом «Гимне рабочего фронта».

Но самое главное – эти люди были в крестьянской среде своими! Они в этих деревнях выросли, всех знали – и знали, как с односельчанами разговаривать. И этиребята поднимали людей.

И вот тут-то сыграли свою роль революционеры. Существует подробное описание деятельности эсеровской группы, «заточенной» на работу с крестьянами, действовавшей в 1902 году в Саратовской губернии. (То есть той, в которой несколько позже губернаторствовал Столыпин.) Данные борцы за народное дело первоначально печатали листовки – но особого толка от этого не было. И тут к ним стали приходить крестьяне с просьбами – научить их, как изготавливать гектограф, простейшее множительное приспособление. Благо это печатное устройство изготовить очень нетрудно, для данной задачи никакой технической грамотности не требуется. А всё необходимое для этого можно было свободно купить в любом уездном городке [25]. Революционеры научили. И крестьяне стали изготавливать своилистовки. Как говорится в рекламе, почувствуйте разницу.

В конце концов, крестьянские выступления были подавлены. Однако кое-какие подвижки наметились.

«В феврале 1903 г. было провозглашено обещание облегчить выход из общины, в марте ликвидирована круговая порука общинников, в августе 1904 г. отменены, наконец, телесные наказания крестьян. В 1904 г. – крестьян перестали пороть за недоимки, как в Средневековье!!! И отменили ответственность всех общинников за проступки одного. Удивительный прогресс для “Великой России”».

(И. Поморцев)

Не говоря уже о том, что началась работа над крестьянской реформой. Шла она, правда, ни шатко ни валко. Для принятия серьезных решений потребовалась вторая серия…

Обстановка продолжала накаляться. Высокопоставленный сенатский чиновник писал в Министерство юстиции: «Присматриваясь к длинному ряду лиц, проходящих перед моими глазами на суде, – прислушиваясь к их показаниям и говору, я выношу убеждение, что крестьяне устрашены, но вовсе не убеждены. Крестьяне меня поражают еще и не замечаемой в годы моей бывшей службы на местах не то своей одичалостью, не то особой сосредоточенностью. Во всяком случае, недоверчивость к начальству, полная от него отчужденность проглядывается во всем».

Первую русскую революцию связывают с Русско-японской войной. И это верно по отношению к городам. Деревню же она затронула лишь косвенно. Мобилизация проводилась, но не в полной мере. Хотя, конечно, всеобщее общественное возбуждение докатилось и до деревни. Тех же самых бастовавших рабочих продолжали высылать – причем уже в куда большем количестве. Тем более что политическая грамотность рабочих сильно повысилась. Особенно после «Кровавого воскресенья».

Однако основными причинами были собственно деревенские.

«Движение началось в феврале 1905 г. в той же черноземной полосе (на этот раз с Курской, Орловской и Черниговской губерний), и опять же с изъятия хлебных запасов в помещичьих экономиях и распределения среди населения окрестных сел, которое в очередной раз встречало весну впроголодь. Первые группы “арестованных” грабителей на вопрос властей: “Чего вы хотели?” отвечали: “Мы хотели и хотим есть”.

Осенью 1905 г. крестьянское движение охватывало свыше половины Европейской России, практически все регионы помещичьего землевладения. Всего за 1905 г. было зарегистрировано 3228 крестьянских выступлений, за 1906 г. – 2600, за 1907 г. – 1337».

(И. Поморцев)

Уже позже, в июле 1906 года, крестьяне Новоосколького уезда Курской губернии писали наказ в Трудовую группу I Думы:

«Само правительство хочет поморить крестьян голодной смертью. Просим Государственную Думу постараться уничтожить трутней, которые даром едят мед. Это министры и Государственный совет запутали весь русский народ, как паук мух в свою паутину; мухи кричат и жужжат, но пока ничего с пауком поделать нельзя».

Это причина. А вот и цель.

Министр земледелия С. Ермолов писал Николаю II:

«Лозунгом восставших… служила идея о принадлежности всей земли крестьянам».

Причем надо отметить крайне важную особенность крестьянских выступлений этого периода. Это был совсем не «бессмысленный и беспощадный бунт».