Дмитрий Володихин - Царь Федор Иванович

1585 года, видный военачальник еще при Иване Грозном), князь Д.П. Елецкий (окольничий с 31 мая 1584 года). Сила немалая! Однако позиции группировки ухудшались тем, что ее лидер ослабел от тяжелой болезни: даже иностранные дипломаты видели, что ему недолго осталось жить.

Годуновы и Романовы-Захарьины-Юрьевы скоро заключили «союз дружбы» в борьбе за власть. Годуновы были далеко не столь знатными, как их партнеры, однако и те и другие уступали Шуйским, Мстиславским, Воротынским, а главное — принадлежали одной среде: древнему московскому боярству, коренным служильцам московских государей. Но если Годуновы смогли извлечь из этого союза максимум пользы для себя, то их союзники успели получить не столь уж много.

Важно понимать, какова была ставка в сложной политической игре, шедшей на протяжении первых лет царствования Федора Ивановича.

Конечно, на первом плане видна борьба за влияние на государственные дела, на распределение чинов при дворе, в Думе, приказах, на воеводстве в городах и полевых соединениях. Подобное противоборство «партий» в тех или иных формах существует, наверное, при всяком монаршем дворе. Для Московского государства и Российской империи оно является частью повседневной жизни военно-служилого класса. Однако за очевидными явлениями политической реальности скрываются не менее важные, но далеко не столь заметные процессы. Они вроде валунов под темной водой: трудно заметить их с палубы корабля, зато легко получить гибельную пробоину от столкновения с ними.

Действиями многих великих честолюбцев руководил в то время один факт, относящийся скорее к медицине, чем к политике. Ирина Годунова, пусть и ставшая царицей, на протяжении многих лет не могла произвести на свет жизнеспособного ребенка.

Таким образом, очень долго оставался открытым вопрос, кто станет преемником Федора Ивановича. И вожди придворных партий скрупулезно просчитывали: сколько шагов отделяет их от престола российского? Каковы шансы? Из этого простого факта растут многие столкновения времен Федора Ивановича, более того, именно в него уходят корнями основные события великой Смуты начала XVII века.

Гордиев узел противоречий возник по той причине, что каждая «партия» располагала как минимум одним претендентом в преемники.

Ближе всех к трону стояли Нагие. Но они сами по себе оказались слишком слабы, никто из великих людей царства не решился «поставить» на них. Напротив, их удаление из Москвы, надо полагать, отвечало интересам всех главных группировок. А своими силами они даже не сумели сохранить жизнь потенциальному наследнику — царевичу Дмитрию [27].

Шуйские, как «принцы крови», стояли на шажок дальше, но их шансы были ощутимыми. И в 1606 году им все-таки удастся поставить своего царя — первого и последнего Шуйского среди государей российских. Их союзники Мстиславские стояли еще дальше от престола. Однако… Великим князьям литовским, ведущим свой род от Гедимина, подчинялись десятки русских городов к западу от московско-литовского рубежа. Не столь уж невозможной выглядела ситуация, когда князю-Гедиминовичу подчинятся города, лежащие восточнее… А князь И.Ф. Мстиславский среди российских Гедиминовичей имел старшинство. Ненамного отставал от него князь Федор Михайлович Трубецкой — такой же Гедиминович, только стоявший ближе к «партии» Годуновых. Мстиславских и Трубецких отличала одна генеалогическая деталь: матерью князя Ивана Федоровича была племянница Василия III, иначе говоря, он был не только Гедиминовичем, но и — по материнской линии — Рюриковичем, потомком великого князя Ивана III Великого по прямой. Мстиславские, таким образом, приходились не столь уж далекой родней и государю Ивану IV, и государю Федору Ивановичу. Это давало им право на серьезные претензии… если русский трон освободится и очередь из «претендентов» на него рассеется.

А вот позиции самих Годуновых оставались весьма зыбкими. Близость к трону, большой государственный ум и великий опыт в интригах дали Б.Ф. Годунову возможность стать царем после кончины Федора Ивановича в 1598 году. Но, во-первых, на 14 лет раньше, в 1584-м, его шансы выглядели очень проблематично. И, во-вторых, династию ему создать не удалось: Смута убила его семью, притом народ сомневался в законности возведения Бориса Федоровича на трон — пусть и после Земского собора, — а знать видела в этом нарушение своих прав, возвышение не по «отечеству».

Наконец, Романовы-Захарьины-Юрьевы, царская родня, стояли от престола дальше Нагих, дальше Шуйских и дальше Годуновых. Но все-таки и у них был призрачный шанс. Вернее, при царях Федоре Ивановиче и Борисе Федоровиче — призрачный. А вот после их смерти — вполне «материальный». Полтора десятилетия ходили они в союзниках Годуновых. После смерти Никиты Романовича Юрьева чин боярина был пожалован его сыну, Федору Никитичу. Род благоденствовал. Но когда царь Федор Иванович сошел в могилу, семейство подверглось жестокой опале, а старший в нем Ф.Н. Романов-Юрьев «удостоился» насильственного пострижения во иноки. Он стал опасен. Он стал серьезным претендентом. Годунов, не колеблясь, «убрал с доски» и его, как когда-то убрал Нагих. Кроме того, именно этот слабый шанс (родство с Иваном IV и Федором Ивановичем по жене первого и матери второго) лег в основу избрания царем Михаила Федоровича Романова — внука Н.Р. Юрьева. Земский собор 1613 года сделал его основателем новой династии.

Итак, нельзя забывать о страшном обстоятельстве всего царствования Федора Ивановича: главные его вельможи грезили во сне и наяву смертью монарха. Его кончина для многих была желанной, поскольку открывала доселе невиданные пути к возвышению. В то время как государь молился о своем роде и своей земле, те, быть может, молились о скорой его погибели. И покуда длилась жизнь Федора Ивановича, Россия была избавлена от большой крови и большой грязи. Сам факт его существования сдерживал бешеные страсти честолюбцев…

Но «подковерная» борьба шла своим чередом.

Во втором «раунде» большой политической игры, развернувшейся с восшествием на престол «царя-инока», произошло жестокое столкновение Шуйских и Годуновых. Притом и те и другие шли во главе многочисленных союзников. Таким образом, не два рода столкнулись, а две многолюдные армады. Вся держава сотрясалась от их лобовых ударов.

События разворачивались следующим образом.

Первый удар обрушился на семейство сторонников Шуйских — Головиных, контролировавших в 1584 году государственную казну. Петр Головин был «дерзок и неуважителен» с Б.Ф. Годуновым {46} . В их ведомстве прошла проверка, найдены были тяжкие хищения. Тогда один из Головиных отправился в тюрьму, где был тайно умерщвлен (или, по другой версии, убит на пути к месту заключения). Двое других подверглись опале, причем один из них бежал от опалы за литовский рубеж.