Евгений Беркович - Антиподы. Альберт Эйнштейн и другие люди в контексте физики и истории

Мы уже упоминали о неудавшейся попытке экспериментально проверить выводы общей теории относительности во время солнечного затмения 1914 года. Тогда Эрвин Фройндлих с двумя сотрудниками был интернирован в России как представитель враждебного государства и не смог произвести нужные измерения. Следующее полное солнечное затмение должно было состояться 29 мая 1919 года. Его можно было наблюдать в Южном полушарии. О том, что директор астрономической обсерватории в Кембридже Артур Эддингтон [38]готовит две экспедиции для проведения соответствующих наблюдений, Эйнштейн узнал в 1917 году. Из-за войны контакты между учеными воюющих стран были сильно ограничены. В марте 1919 года одна из экспедиций английских астрономов направилась в Бразилию (город Собрал), а другая – на один из островов, расположенных возле африканского материка (остров Принсипи).

Фотография звезд вблизи Солнца во время затмения. Показаны смещения от расчетных положений

Снимки, сделанные во время солнечного затмения, подтвердили эффект, который следовал из теории Эйнштейна: луч света, проходя мимо Солнца, отклоняется под воздействием гравитационного поля светила на величину, предсказанную общей теорией относительности.

Эти результаты Эддингтон докладывал на заседании Королевского общества 6 ноября 1919 года. Эйнштейн узнал об этом триумфе своей теории еще раньше – из телеграммы голландского друга Хендрика Лоренца, [39]отправленной 22 сентября: « Эддингтон нашел отклонение звезд на солнечном диске предварительно между девятью десятых секунды и удвоенной величиной » [Sugimoto, 1987 стр. 56].

Телеграмма Лоренца Эйнштейну

Альберт тут же поделился радостью с матерью, отправив ей открытку, которая начиналась словами: «Дорогая мама, сегодня радостное известие. Х. А. Лоренц прислал телеграмму, что английская экспедиция действительно доказала отклонение света Солнцем» [Sugimoto, 1987 стр. 57].

Сообщение Эддингтона произвело настоящую сенсацию, о теории Эйнштейна писали газеты всего мира, новость обсуждали на улицах, в пивных, на вокзалах…

Эйнштейн не очень любил публичность, но быстро понял, что против прессы выступать бесполезно. Любое его высказывание тут же попадало в газеты, любой его поступок становился предметом обсуждения. В письме другу Максу Борну от 9 сентября 1920 года он сравнивал себя с царем Мидасом: « Как у персонажа из сказки все, к чему он прикасался, превращалось в золото, так и у меня все становится криком газет » [Born, 1969 S. 59].

Фото Эйнштейна на обложке «Иллюстрированной газеты»

Портреты Эйнштейна печатали крупнейшие журналы и газеты мира. Так, « Берлинская иллюстрированная газета » в номере от 14 декабря 1919 года поместила фотографию ученого на первой странице [Sugimoto, 1987 стр. 60].

Такая популярность имела и оборотную сторону: она сделала великого физика мишенью для недоброжелателей и сторонников иных политических взглядов. Да и среди физиков не было единства в отношении принципа относительности. В этом смысле Ленард не был одинок.

Пауль Вайланд

Наиболее громко заявило себя противником Эйнштейна так называемое « Общество немецких естествоиспытателей в поддержку чистой науки » («Arbeitsgemeinschaft deutscher Naturforscher zur Erhaltung reiner Wissenschaft e.V.»). Его организатором и председателем был некий Пауль Вайланд, [40]никому в науке до того не известный тип, выдававший себя за эксперта по теории относительности.

Вайланд считался активистом Немецкой национальной народной партии [41]и принадлежал к ее расистскому крылу, требовавшему исключения из партии всех еврейских членов. Он попытался объединить различные ультраправые, антисемитские группы в « Немецко-фёлькиш блок » («Deutschvölkischer Block»). Сам Вайланд резко критиковал НННП за излишне мягкое отношение к евреям и основал « Немецко-фёлькиш ежемесячный журнал » («Deutschvölkische Monatshefte»), на обложке которого была изображена свастика с латинскими словами «in hoc vinces» («под этим [знаком] ты победишь»). Цели журнала были названы четко: « За восстановление монархии! За немецкие нравы! За национальное единство немецкого народа! За немецкий характер! » [Goenner, 2005 стр. 180].

Правда, первый номер журнала оказался и последним. Но Вайланд продолжал активную нацистскую пропаганду, выступая на многочисленных собраниях, организованных Пангерманским союзом (Alldeutscher Verband).

Эта антисемитская деятельность бурно расцвела после 1921 года, а началась она годом раньше. Каким-то образом Вайланд раздобыл для своего Общества крупную сумму денег и развернул мощную атаку на теорию относительности и ее автора. В газетной статье он пообещал премии тем ученым, которые примут участие в организованной им серии докладов, разоблачающих теории Эйнштейна. Размер премии был немаленьким – от десяти до пятнадцати тысяч рейхсмарок. Вайланд публично объявил о предстоящих двадцати докладах, в числе авторов которых были названы известные физики. Конечно, самым крупным из них являлся Филипп Ленард.

Первые два публичных доклада из задуманной серии состоялись во вторник 24 августа 1920 года. Мероприятие было хорошо подготовлено. Местом для него был выбран большой зал берлинской филармонии – самый вместительный зал в городе. В программе стоял доклад Пауля Вайланда « Теория относительности Эйнштейна как научный массовый гипноз ». Со вторым докладом, названным « Критика теории относительности », должен был выступить уже встречавшийся нам на этих страницах профессор Герке.

Готовясь к этому мероприятию, Вайланд опубликовал в нескольких газетах полемические статьи, в которых называл теорию относительности обманом, а Эйнштейна клеймил как плагиатора, при этом всячески превозносил Ленарда и Герке. На подобную статью Вайланда в « Ежедневном обозрении » («Täglichen Rundschau») от 6 августа 1920 года с возмущение откликнулся Макс фон Лауэ (заметка там же 14 августа), на что Вайланд посоветовал ему придти на доклады в Берлинскую филармонию 24 августа и лично подискутировать с Ленардом и Герке (заметка от 16 августа) [Schönbeck, 2000 стр. 25].

Подобные перепалки в прессе настолько подогрели интерес к планируемому Вайландом мероприятию, что огромный зал Берлинской филармонии в восемь часов вечера был заполнен до отказа. Сам Эйнштейн сидел со своей приемной дочерью в ложе и слушал, как докладчик поносил его теорию относительности.