Аллен Карр - Мой легкий способ

Я не собирался сопротивляться тому, чтобы меня загипнотизировали. Если бы ему удалось вылечить меня, то я был готов притворяться, что я цыпленок, или перенести любое оскорбление, которое он мог бы мне нанести. Я знал, что курение в итоге убьет меня, и ожидал, что это случится очень скоро. От этой мысли мое желание бросить курить только росло, но сил, чтобы это сделать, у меня не было. У меня было множество причин, кроме той, что я был свидетелем смерти отца от рака легких, чтобы вскоре освободиться от этого никотинового «заговора».

Моя ситуация не была исключением из правила. Почти половина курильщиков доходят до более худшего состояния, чем я, и умирают. Реальность суровее вымысла. Тот день нарисовал передо мной картину моего жалкого и мучительного существования. Кто бы мог подумать, что так закончится самый великий день в моей жизни?

Вы когда-нибудь пользовались пластиковым наполнителем для заполнения трещин в древесине? Они продаются в комплекте из двух тюбиков: один из них содержит вязкую жидкость, напоминающую замазку, а в другом тюбике – растворитель. Добавьте небольшое количество растворителя в эту вязкую субстанцию, перемешайте – и полученное средство станет крепким как гранит. Мое бегство от курения строилось по такому же принципу. Были собраны разнообразные факты, они смешивались – и полученная картина закреплялась в моем сознании.

Я даже не осознавал того, что ноги сами привели меня в клинику гипноза. Я думал, что меня встретит человек прямо как в голливудском фильме – с густыми бровями, пронзительным взглядом и козлиной бородкой. Но, к моему облегчению, все произошло не так, как я предполагал. Я увидел перед собой энергичного, серьезного, гладко выбритого и вышколенного молодого человека. До начала сеанса мы с ним дружески побеседовали о курении, и в мой мозг была введена первая капля так называемой замазки:

– Вы понимаете, что курение – это всего лишь зависимость от никотина и что если вы от нее избавитесь надолго, то в итоге будете чувствовать себя свободным человеком?

Я не припомню, чтобы во время нашей с ним беседы он делал какие-либо другие заключения, но эта порция «замазки-закрепителя» о том, что курение – это всего лишь никотиновая зависимость, прочно засела у меня в голове.

Я считал себя поклонником никотина точно так же, как считал себя поклонником гольфа. Для меня никотин был всего лишь безвкусной субстанцией, от которой образовывались пятна на зубах и ногтях. Я никогда не считал его сильным наркотиком, таким, как, к примеру, героин. Курение, говорил я себе, только привычка. Хорошо, допустим, это привычка, которую чертовски сложно побороть, но никак не наркотик. Я всегда ужасно боялся наркотиков, в особенности героина, и даже когда мне было лет двадцать, я никогда не экспериментировал с ними. Несмотря на то что существовал большой выбор легких и тяжелых наркотиков и я мог себе их позволить, я никогда их не пробовал. Общество внушило мне, что героин – это зло. И я до сих пор придерживаюсь этого мнения, хотя факты говорят, что от этого зла в Великобритании ежегодно погибает менее 300 человек, а от никотина – более 2000 человек в неделю.

Как и многие курильщики, я не мог понять, почему я курил. По утверждению врача, причина была проста – наркотическая зависимость. В первый раз в жизни я начал ощущать себя наркоманом, круто подсевшим на героин, а не обычным курильщиком. Половина этого утверждения так и засела у меня в голове: «Если ты избавишься от этой зависимости надолго, то в итоге будешь чувствовать себя свободным человеком».

Даже сейчас я не понимаю, почему я тогда в это поверил. Я всегда привык считать, что «горбатого могила исправит» («тот, кто однажды взял в рот сигарету, останется курильщиком до конца своих дней»). Я знал курильщиков, которые отказались от этой привычки на 10 лет, но потом опять «подсели» и уже не смогли от нее отказаться. Были и те, кто не курил 20 лет и кто до сих пор не прочь выкурить сигаретку за столом. Мой опыт курильщика, множество раз пытавшегося бросить эту вредную привычку, доказывал, что тоска по сигарете только осложняет весь процесс.

Я очень хотел, чтобы мне удалось наконец бросить курить, но я никогда не был уверен, что действительно смогу это сделать. Попытки бросить курить с помощью силы воли показали мне, что, бросая курение, мы тем самым загоняем себя в своего рода тюрьму. Мы постоянно находимся в опасении, как бы не закурить сигарету. Но получается, что мы ждем понапрасну. С нами ничего не происходит. А потом, когда очередная попытка заканчивается неудачей, мы начинаем винить себя за свою собственную слабость, хотя нам следовало бы винить этот метод за его неэффективность.

Теперь я видел себя совершенно иначе, как человека, который зависит от наркотика, и мне казалось, что задача бросить курить вполне достижима. И было наплевать, сколько времени это займет. Я не думал, что мне будет легко это сделать. Напротив, я морально готовил себя, по меньшей мере, к шести месяцам тяжких мук и предвидел, что это может затянуться на долгие годы. У меня в кармане лежали пять сигарет, и я твердо решил, что это будут последние сигареты, которые я выкурю в своей жизни.

Мне казалось, что было уже поздно делиться новостью о своем «чудесном преображении» с врачом, который лечил меня методом гипноза, и я решил ничего ему не говорить. Теперь наши с ним сеансы были бессмысленны, но пока он не осознал этого, для меня будет мало вреда, если я продолжу курс до конца. Он просил меня закрыть глаза и представить, что я гуляю в красивейшем саду. Я представил, и мне стало от этого очень приятно. Тогда он сказал мне, что моя левая рука становится все легче и легче и вскоре стала совсем невесомой и парила в воздухе. Десять минут таких уговоров не заставили меня почувствовать какую-то легкость, и мое возрастающее смущение перед врачом не давало мне расслабиться. Я всерьез полагал, что это шарлатанство служило тому, чтобы добиться какого-то результата, и все мое существо восставало против этого.

Вскоре он сдался и велел мне открыть глаза. Он решил попробовать еще один метод, объяснив, что для каждого человека метод лечения гипнозом индивидуален: кому-то подходит одно, кому-то – другое. На этот раз он держал карандаш на расстоянии около 30 сантиметров от моего носа и монотонным голосом твердил мне, что мои веки постепенно тяжелеют, пока я больше не мог держать глаза открытыми. Я никогда еще не чувствовал себя таким бодрым, как в тот момент. Было забавно видеть все потуги на лице этого молодого человека, когда он понимал, что и второй его прием ждет та же участь, что и первый. Я решил довести свой спектакль до конца как можно быстрее и закрыл глаза. Ему потребовалось еще 15 минут, чтобы втолковать мне пару банальных фраз о вреде курения. Но все, о чем я мог думать в тот момент, так это как поскорее выбраться из его кабинета и закурить.