Анатолий Гуськов - Под грифом правды. Исповедь военного контрразведчика. Люди. Факты. Спецоперации.

Группе советских войск был дан приказ прекратить всякие военные действия, но в то же время находиться в полной боевой готовности. Теперь все вопросы предстояло решить политикам.

Когда Фидель Кастро узнал о достигнутом согласии без консультаций с ним, он был возмущен. К тому же американцы потребовали инспекции при демонтаже и погрузке ракет на суда. Фидель Кастро категорически запретил проведение инспекции не только на территории Кубы, но и в ее территориальных водах. США пришлось согласиться с этим.

В ходе переговоров была достигнута договоренность, что мы вывезем с Кубы стратегические ракеты, самолеты Ил-28 и торпедные катера, оставив на острове лишь оборонительное оружие. Американская сторона взяла на себя обязательство не нападать на Кубу и вывести свои аналогичные ракеты из Турции, Италии и ФРГ.

Так завершился Карибский кризис, во время которого люди Земли, может быть, впервые по-настоящему ощутили испепеляющее дыхание ядерной войны. И надеюсь, в последний.

По свидетельству супруги A.M.Гуськова, сам он считал, что его снятие с должности начальника 3-го главка КГБ при СМ СССР было вызвано не какими-либо просчетами в работе, а необъективным отношением к нему со стороны Н.А.Шелепи- на, которое сложилось еще в начале 50-х. Иначе говоря, так как председатель КГБ В.Е.Семичастный был "человеком Шелепина" ("о чем в КГБ знали все"), он просто выполнил волю последнего. Тем не менее, и на новом посту — во главе ОО Московского военного округа — A.M. подчинялся напрямую Семичастному, пока его не сменил Ю.В.Андропов, с которым у A.M. сложились самые добрые человеческие и деловые отношения. Таким образом, несомненно, не только для A.M., но и для многих сотрудников Комитета смена его председателя стала знаменательным событием…

Публикуется по изданию — журнал ФСБ РФ "Служба безопасности. Новости разведки и контрразведки" № 1–2, 1998. С. 47–49 (подготовка к печати А.Д.Витковского).

"Бегство кремлевской вдовы"

В 1996 году исполнилось 70 лет дочери И. Сталина Светлане Иосифовне Аллилуевой. Но до сего времени особенно много слухов и сплетен связано с ее побегом из Советского Союза в 1967 году. В крутой замес реальных фактов и досужих вымыслов вплетаются изощренное коварство КГБ, наивность беглянки, глупость членов Политбюро ЦК КПСС, иезуитская хитрость ЦРУ и даже отставка председателя КГБ при СМ СССРв 1961-1967годах В. Семичастного. О том, как на самом деле раскручивалась тугая спираль событий тех дней, рассказывает их непосредственный участник Владимир Ефимович Семичастный.

Человеком Светлана была, мягко говоря, оригинальным. К середине шестидесятых она уже дважды побывала замужем. От первого мужа Григория Морозова у нее родился сын Иосиф— назвали в честь деда; от второго — Юрия Жданова — дочь Катя. Благодаря распоряжению Совета Министров СССР № 5423р от 21 марта 1953 года об оказании материальных услуг осиротевшей дочери Сталина она не бедствовала. Насколько я помню, Светлана имела персональную пенсию в 300 рублей и по 100 рублей на каждого ребенка. По тем временам, когда зарплата простого инженера составляла всего 75 — 90 рублей, это были большие деньги, тем более что младшая Катя часто гостила у бабушки Зинаиды Александровны Ждановой. Втроем Аллилуевы занимали большую пятикомнатную квартиру в "Доме на набережной" (ул. Серафимовича, 2), бесплатно пользовались правительственной дачей в поселке Жуковка и государственной машиной "по вызову".

В Политиздате, где Светлана подрабатывала, занимаясь переводами, она познакомилась с индусом Раджем Браджеш Сингхом. Он был членом индийской компартии и тоже работал в издательстве. Трудно сказать, что она нашла в этом человеке (лысый, худой и нескладный, с жиденькой козлиной бородкой, к тому же сильно больной, его постоянно мучил удушливый кашель). Впрочем, он был из непростой семьи — его дядя занимал пост министра в правительстве Д. Неру.

Вскоре после знакомства Светланы с Сингхом нам стало известно, что они подали документы в загс и готовятся к свадьбе. Что нам оставалось делать? Сами понимаете, подобного рода браки творятся не на небесах, а в коридорах власти.

Волевым порядком, не согласовывая свои действия с «молодоженами», мы забираем документы из загса и докладываем ситуацию А. Косыгину — он всегда питал добрые чувства к Светлане и в сложных житейских проблемах был ее постоянным и добрым опекуном. Алексей Николаевич встретился с «невестой» и объяснил ей, что кроме очередного скандала из этой затеи ничего не получится. Ведь Сингх имеет законную семью в Индии и, судя по всему, не собирается порывать с нею. А после хрущевских разоблачений культа личности эта свадьба неминуемо обернется еще одним ушатом грязи на имя Сталина. К тому же и Светлана, и Сингх уже далеко не дети и вполне могут устроить свою личную жизнь без официальных церемоний — Политбюро ЦК будет смотреть на это сквозь пальцы.

Так оно и вышло. Сингх переехал к Светлане, и она фактически не только стала гражданской женой, но и содержала своего сожителя, поскольку всю зарплату он отправлял семье в Индию, иногда и сам выезжая на родину. Ситуация устраивала всех, кроме сына Иосифа.

Хотя он и был медиком, но терпеть не мог смрада индийских благовоний и снадобий, которыми вскоре пропахла вся квартира.

Однако случилось то, что и должно было случиться.

31 октября 1966 года Сингх умирает. Его тело кремируют в Москве, а Светлана пишет письмо Л.И.Брежневу с просьбой о временном выезде в Индию, встречается с А. Косыгиным и убеждает его в том, что должна поехать на родину мужа и выполнить индуистский обряд — развеять его прах над священными водами Ганга.

Не знаю, что за дебаты состоялись в Кремле, но проходили они без каких-либо согласований со мной. Я лишь получил решение Политбюро ЦК от 4 ноября "Согласиться с просьбой о выезде в Индию на 7 дней Аллилуевой Светланы. Поручить тов. Семичаст- ному выделить двух работников для поездки с ней в Индию. Тов. Бенедиктову оказать помощь во время пребывания в Индии".

В общем-то никаких особенных опасений в связи с поездкой не возникало, тем более что уже была назначена дата свадьбы Иосифа, и мать имела твердое намерение за несколько дней до бракосочетания вернуться в Москву для участия в семейном торжестве. Кое-какие сомнения возникали по поводу "Двадцати писем к другу".

Светлана уже завершила работу над рукописью и мы имели копию всех этих "двадцати писем". Ничего особо криминального в них не было — немного грязи по поводу репрессивной политики отца, благодарность Хрущеву и Косыгину за то, что после смерти Сталина ей сохранили многие льготы и привилегии, воспоминания о встрече с Василием после его выхода из Владимирской тюрьмы и другие эпизоды семейной жизни. Естественно, что в СССР она не смогла бы их напечатать. Опубликовать на Западе тоже, видимо, не решалась. Побоялась она и везти рукопись с собой в Индию. Нам стало точно известно, что при отъезде "писем" у нее не было. Скорее всего эти материалы были заранее переправлены с помощью дочери посла Индии в СССР господина Кауля.