Анатолий Гуськов - Под грифом правды. Исповедь военного контрразведчика. Люди. Факты. Спецоперации.

С управлениями центрального аппарата КГБ при СМ СССР были установлены хорошие контакты, что создавало благоприятные условия для творческой работы, но настроение отравлял человек, который, казалось бы, должен был всемерно помогать в работе.

Удивительное дело, но это факт, что я готов был забыть и простить Мустафаеву, если бы с его стороны проявилось какое-либо стремление к налаживанию взаимоотношений. Но он, напротив, всеми силами пытался нагнетать нездоровую обстановку. А тут вдруг ему выдался удобный случай, о котором следует рассказать.

В Азербайджан приехала группа комсомольских работников во главе с бывшим первым секретарем ЦК ВЛКСМ и будущим председателем КГБ Шелепиным А.Н. для проверки состояния комсомольской работы в республике. В составе этой группы оказался секретарь Горьковского горкома ВЛКСМ Семенов, который знал меня по работе в Горьком.

Однажды он позвонил мне по телефону и попросил согласия встретиться. Я пригласил его в КГБ, и мы побеседовали в течение 1–1.5 часов. Не знаю, как это произошло, но я ему откровенно сказал, что все было бы хорошо, но вот 1-й секретарь ЦК КП Азербайджана товарищ Мустафаев ведет себя неправильно, рассказал о работе комиссии ЦК КПСС.

На Семенова мой рассказ произвел сильное впечатление, и он решил поделиться с Шелепиным. Шелепин, выслушав Семенова, пошел к Мустафаеву и все передал ему.

Через некоторое время Мустафаев позвонил мне и попросил приехать к нему в ЦК. При встрече наш разговор сложился примерно следующим образом:

Мустафаев: «Вы почему распространяете обо мне нелепые сведения?.

Я: «Этим делом я не занимаюсь.

Мустафаев: «Мне рассказал товарищ Шелепин, что вы вызвали к себе из его бригады Семенова и наговорили ему черт знает что.

Я: «Во-первых, товарища Семенова я не вызывал, он пришел ко мне сам. Ему я сказал то, что могу повторить вам в глаза. Во-вторых, мне кажется, товарищ Шелепин поступил не лучшим образом, мягко выражаясь, а если хотите откровенно — это наушничество, которое не украшает столь ответственного работника ЦК ВЛКСМ. Если вы меня пригласили для подобного разговора, то мне больше вам сказать нечего.

Мустафаев: «Я этого так не оставлю.

На этом разговор оборвался, и я ушел.

Как я был зол на себя за допущенную слабость — разговор с Семеновым. Это была моя первая серьезная ошибка в конфликте с Мустафаевым. И на этой основе состоялось знакомство с Шелепиным, о поступке которого я позволил себе отозваться весьма неодобрительно, допустив несдержанность в выражениях, что впоследствии явилось крупным препятствием на моем пути.

К слову, хочу сказать, что справедливость восторжествовала, и через год за допущенные ошибки в работе Мустафаев был снят с должности первого секретаря ЦК КП Азербайджана.

Однажды, воспользовавшись своим пребыванием в Москве, я, учитывая все вместе взятое, зашел к председателю КГБ Серову И. А. и так ненастойчиво попросил перевести меня куда-нибудь в Москву, если будет такая возможность. Иван Александрович, будучи человеком весьма сухим по характеру, слегка улыбнулся и сказал: «Видно Мустафаев Вам изрядно надоел». «Просто не хочу тратить силы на мышиную войну», — ответил я.

«Хорошо, — сказал Серов, — я посоветуюсь в ЦК КПСС».

Прошло 2–3 месяца после того разговора, мне уже показалось, что он забыл и все останется по-прежнему. Но как-то поздно вечером позвонил заместитель председателя КГБ Ивашутин Петр Иванович и сказал, что председатель КГБ просил меня приехать в Москву. На мой вопрос, что иметь при себе, он шутя ответил — «Голову».

В начале сентября 1956 года я прибыл в Москву на переговоры.

Вначале зашел к Петру Ивановичу Ивашутину, который прямо сказал, что речь пойдет о моем переводе в 3-е Главное Управление КГБ на должность заместителя начальника Главка. «Если не возражаете, то сейчас зайдем к Ивану Александровичу Серову». Он созвонился с Серовым и тот пригласил нас к себе. Разговор был предельно коротким. Как всегда, Серов куда-то торопился и вопрос поставил ребром: «Хотите пойти зам. начальника 3-го Главного Управления?». Я ответил немедленно — «Очень хочу!». Серов и Ивашутин засмеялись. «Тогда, — сказал Серов, — будем представлять в ЦК КПСС. А вы, — обращаясь ко мне, — побудьте несколько дней в Москве, отдохните». Я поблагодарил и вышел из кабинета.

Через 2–3 дня меня пригласили в ЦК КПСС, и вскоре был подписан приказ о моем переводе в Москву.

Не скрою, это была для меня величайшая радость.

Итак, тяжелая жизнь в Баку закончилась. Почти четыре года пролетели в горячих и холодных сражениях за правду, партийную принципиальность, за честное отношение к людям.

За время работы в Азербайджане я многому научился. Я был на большой партийной и государственной работе, мне приходилось участвовать в решении сложных хозяйственных задач.

За это время довелось встречаться с некоторыми руководящими работниками ЦК КПСС, Совета Министров СССР, Президиума Верховного Совета СССР, а также с главами государств и правительств иностранных государств. В том числе с Джавахарлалом Неру — премьер-министром Индии, У-Ну — главой Бирманского государства, Сукарно — президентом Индонезии, Мохаммедом Реза Пехлеви — шахом Ирана, Отто Гротеволем — председателем Совмина ГДР, Цеденбалом — первым секретарем ЦК Монгольской народной партии, председателем Народного Хурала.

В целях обеспечения безопасности высокопоставленных гостей мы заранее составляли оперативный план каждой встречи на весь период их пребывания в республике, проводившийся согласно протоколу.

Этим планом предусматривались меры охраны на объектах посещения и безопасности движения по маршрутам следования. Совет Министров республики выделял нам спецмашины, но их техническое обслуживание и обеспечение шоферами осуществлялось КГБ республики. В головной машине, как правило,

находился председатель КГБ, либо один из его заместителей с группой оперативных работников из 3–4 человек. Затем следовала охраняемая машина с гостем и сопровождающими его лицами, а за нею машина с охраной КГБ. Обычно в дни приема высокопоставленных гостей нашему брату «чекисту» приходилось переносить большие психологические нагрузки. Дело в том, что гости обычно находятся под пристальным вниманием союзного руководства, и малейшее отклонение от протокола могло привести к неприятным последствиям. Правда, в этом отношении, как правило, у нас проходило все благополучно, за исключением двух небольших приключений с У-Ну и Сукарно.

У-Ну, бывший президент Бирманского государства, прибыл в Баку летом 1955 года в совершенно диковенном костюме, невиданном в нашей стране.