Евгений Барсуков - Русская артиллерия в мировую войну (Том 1)

В Германии подготовка полевой артиллерии до войны сводилась преимущественно к расположению на открытых позициях и к стрельбе прямой наводкой. Правила стрельбы германской артиллерии были наименее разработанными, и подготовка ее офицеров в отношении стрельбы была наиболее слабой. Неудовлетворительная (особенно в начале войны) стрельба германской артиллерии не компенсировалась даже высокой тактической выучкой и привычкой к взаимодействию с пехотой.

Русская артиллерия в отношении стрелково-технической подготовки шла вообще по более правильной дороге, чем французская или германская.

Согласно Инструкции для подготовки полевой артиллерии к стрельбе, каждая артиллерийская часть должна была производить практические стрельбы с позиций закрытых, полузакрытых (маскированных) и открытых, упражняясь в стрельбе как по войскам, так и по местным предметам различной степени видимости, укрытия и сопротивления. Но ввиду огромных преимуществ закрытых позиций, на необходимость применения которых указала японская война, русская артиллерия практиковалась в стрельбе предпочтительно с закрытых позиций; к тому же отпуск снарядов (ежегодно отпускалось на легкую батарею по 600 снарядов, в том числе 240 шрапнелей и 360 практических чугунных снарядов, из них 320 взамен шрапнелей и 40 взамен фугасных гранат) не давал возможности достаточно практиковаться в стрельбе с открытых и полузакрытых позиций. Наставление для действия полевой артиллерии в бою 1912 г. отдавало явное предпочтение закрытым позициям.

"Во всех случаях, когда это допускается обстановкой, - говорилось в Наставлении, - следует пользоваться закрытым и позициями, обеспечивающими артиллерии свободу действия и способствующими ее сохранению в руках начальников".

Лишь при невозможности занять закрытую позицию рекомендовалось "стараться применять позиции полузакрытые".

Открытые позиции по Наставлению следовало применять в тех случаях,

"когда обстановка ясна, цели видны, неприятельская артиллерия подавлена или отвлечена, закрытых или полузакрытых позиций не имеется"... "Артиллерийские начальники должны помнить, - говорилось в Наставлении, что бывают обстоятельства, когда от артиллерии требуется мужественная и самоотверженная работа на совершенно открытой позиции, когда батареи обязаны жертвовать собою во исполнение своего основного назначения поддерживать и выручать войска других родов"{98}.

Относительно удаления позиций от противника русская артиллерия придерживалась следующих выводов, сделанных офицерской артиллерийской школой{99}:

а) Занимать позиции возможно ближе к противнику, чтобы получить решительные результаты в кратчайшее время, при наименьшем расходе снарядов, однако не ближе 2 км (2 верст) от пехотных окопов противника, так как при занятии позиции ближе 2 км (2 верст) артиллерия будет сильно и напрасно страдать от ружейного огня.

б) Для удовлетворения принципа взаимной огневой поддержки линия артиллерийских позиций должна быть в 3 - 3,5 км (3 - 3,5 верстах) от линии, занятой противником.

в) Близость занятых артиллерийских позиций будет зависеть от настойчивости наступающего в стремлении двигаться вперед, от местных условий и от сопротивления противника.

г) Артиллерийский огонь действителен на все дистанции; поэтому игнорировать стрельбой на дальние дистанции, когда необходимо поддержать соседние части, не следует; надо только обеспечить наблюдение за разрывами и падением своих снарядов.

В довоенное время русская артиллерия обыкновенно практиковалась в стрельбе на средние дистанции 4 - 6 км. В стрельбе на большие и на близкие дистанции она практиковалась сравнительно редко, хотя даже младшим офицерам давалась иногда практика стрельбы на предельных шрапнельных дистанциях. Введение фугасной гранаты и постановка на прицеле гранатной шкалы допускали дальность стрельбы до 8 верст (8,5 км). Но гранатную шкалу батареи стали получать уже во время войны в 1915 г., а потому и ради экономии гранат русская полевая артиллерия проводила практические боевые стрельбы в довоенное время почти исключительно шрапнелью; стрельбы фугасной гранатой имели только показной характер. Этим, а также недостаточной разработкой правил стрельбы гранатой, объясняется менее умелая стрельба этим снарядом (нежели шрапнелью) и даже некоторое недоверие к нему, существовавшее и в первое время войны, особенно в легких и конных пушечных батареях.

В отношении стрельбы на большие дистанции в Наставлении 1912 г. имелось, между прочим, такое указание{100}:

"Следует иметь в виду, что дальний огонь не приводит к решительным результатам и увеличивает расход снарядов".

В этом указании сказалось влияние французской артиллерии, которая считала возможным вести стрельбу только на средние и малые дистанции.

Основы ведения огня были правильно установлены Наставлением 1912 года. В Наставлении ( 81) говорилось:

"У спех боевой работы артиллерии всецело зависит от надлежащего ведения ею огня". Артиллерия ведет огонь "непременно в видах разрешения определенных боевых задач, по вполне определенным, достаточно важным целям, с дистанций, позволяющих, нанести ощутительный вред противнику".

"Результаты артиллерийского огня сильно повышаются при совместной стрельбе многих частей, объединенных общим управлением".

"Командиры батарей могут, под своей ответственностью, самостоятельно перенести огонь для использования выгодных, важных и в то же время скоропреходящих моментов боя. В минуты поддержки атаки своей пехоты и отражения удара противника такие переносы огня безусловно; недопустимы"{101}.

В общем основы боевой подготовки русской артиллерии были правильными. Примеры отсутствия инициативы и оставления цели без обстрела, далеко нередкие во французской артиллерии, были невозможны в русской артиллерии.

При подготовке артиллерии придавалось важное значение выбору наблюдательных пунктов, обеспечивающих возможность видеть расположение цели, а следовательно, и стрелять. Наблюдательный пункт считался главной неразрывной частью боевого порядка артиллерии; выбору наблюдательного пункта уделялось гораздо больше внимания, чем выбору огневой позиции. Наблюдательный пункт командира батареи должен был обеспечить возможность видеть расположение целей, по которым батарея будет вести огонь, возможность наблюдения выстрелов по этим целям и возможность управления огнем батареи. Кроме того, к командирскому батарейному наблюдательному пункту предъявлялись требования:

а) давать возможно большую ширину и глубину кругозора;

б) обеспечивать возможность установления удобной и надежной связи с орудиями, начальниками и соседними войсками;