Николай Непомнящий - Леонардо да Винчи. Опередивший время

Эту идею Леонардо довел до логического конца лишь русский изобретатель Котельников, создавший в 1911 г. первый ранцевый спасательный парашют, крепившийся к спине пилота.

Совершенно так же, как и во Флоренции, Леонардо искал и находил людей, с которыми он мог общаться на почве единых интересов к науке.

Время, которое уходило на эти встречи, нужно было выкраивать за счет светских развлечений, но это Леонардо не смущало. Беатриче посылала за ним, и его не оказывалось дома, а на упреки герцога Моро, что Леонардо избегает придворного общества, художник отвечал, что был занят с другими инженерами обсуждением военных вопросов. Для Лодовико такое объяснение было как нельзя более убедительно.

Кто же были люди, которые заменяли для Леонардо в Милане Тосканелли и его кружок? О некоторых уже упоминалось. Франческо ди Джорджо Мартини, который вместе с ним ездил в Павию, чтобы высказать свое мнение по поводу постройки собора, сделал все, что от него требовалось, и уехал в родную Сиену. Леонардо общался с ним недолго, хотя им было, конечно, о чем говорить.

Более длительные и близкие отношения связывали его с Браманте, который фигурирует в его заметках под ласковым именем Доннино, — его звали Донато. В записях не сообщается ничего существенного, упоминаются только те или другие его работы. По специалисты, старающиеся уяснить стилевую близость обоих мастеров, с полным основанием указывают на то, что оба они пришли к общему заключению о том, как должен был выглядеть типичный храм. Это здание в виде греческого креста или в виде круга с венчающим основание куполом. У Леонардо эти взгляды запечатлелись только в нескольких набросках и планах, а Браманте, практик, свободный от мучительных дум, воплотил спои замыслы в круглом храмике Сан-Пьетро-ин-Монторио и в соборе ев. Петра — двух римских шедеврах.

Характер у Браманте был не из легких. Он был завистлив и склонен к интриге. Сколько вытерпел от него потом Микеланджело!

Леонардо не был так чувствителен, как Буонаротти, и уживался с Браманте. Браманте, как и Франческо ди Джорджо, был членом коллегии "герцогских инженеров", в которую, мы знаем, входил и Леонардо.

Другие архитекторы и инженеры, гражданские и военные, не были такими крупными фигурами в области своей специальности, но между ними есть один, который и по дружбе с Леонардо, и по своей судьбе привлекает наше внимание едва ли не больше всех остальных. Это Джакомо Андреа ди Феррара. Дружба с ним у Леонардо началась в Павии в 1490 г., когда он ездил туда вместе с Франческо ди Джорджо. В 1494 г. отношения сделались еще теснее в Виджевано, где им пришлось работать вместе, а с тех пор не переставали крепнуть и превратились в 1498 г. в самую тесную близость.

Джакомо Андреа был ученый, фанатически верный принципам Витрувия, римского архитектора I в. до н. э., являлся представителем античных воззрений в архитектуре, строительном и инженерном деле. В беседах с Леонардо они наверняка обсуждали главным образом темы того искусства, которому оба они были беззаветно преданы.

Джакомо Андреа являлся большим другом герцога Лодовико Моро, и, когда герцог бежал из Милана в 1499 г., он не покинул города, как Леонардо, а остался и начал подготовлять потихоньку изгнание чужеземцев и возвращение Моро. В феврале 1500 г. он стал главой заговора против французов и уговорил миланских граждан впустить в город Моро. Но торжество и герцога, и его друга-архитектора было непродолжительно. Уже в середине апреля французы вернулись, и Джан Джакомо Тривульцио, миланский изгой и французский главнокомандующий, приказал обезглавить и четвертовать Джакомо Андреа и его товарища по заговору Никколо делла Базула.

Кроме архитекторов и, быть может, более, чем они, Леонардо интересовали математики. Но до 1496 г. очень крупных математиков в Милане не было. Одним из более видных был Фацио (Фачио) Кардано, отец знаменитого Джироламо Кардано. Фацио являлся юристом по своей непосредственной профессии и в то же время страстным математиком-дилетантом, большим поклонником Эвклида. Он составил комментарии к трактату о перспективе Джона Пекгама, архиепископа Кентерберийского, книгу которого Леонардо изучал.

Фацио передал увлечение математикой своему сыну, который приобрел в этой области мировую славу, но Джироламо не мог знать Леонардо в этот его миланский период: он родился после его отъезда.

Фацио постоянно передавал Леонардо книги по математике. Книгами снабжали его и сыновья незадолго перед его приездом в Милан умершего другого видного математика, Джованни Марлиани, знатока механики и астрономии, профессора Павийского университета. Его сыновья сами были хорошими математиками. Благодаря им Леонардо познакомился с изданными и неизданными сочинениями Джованни и с целым рядом других труднодоступных книг.

Все эти занятия очень помогли Леонардо в изучении математики и математических дисциплин, вполне подготовив его к встрече с Лукой Пачоли, как равного с равным.

В 1869 г. члены Миланской академии счетоводов попросили профессора математики Лючини выступить с лекцией по истории бухгалтерского учета. Готовясь к выступлению, Лючини случайно обнаружил старинную книгу, написанную неким Лукой Пачоли. Один из ее разделов, называвшийся "Трактат о счетах и записях", был посвящен применению математики в коммерции. Среди прочего здесь излагался принцип двойной записи, который теперь применяется во всех без исключения системах бухгалтерского учета (на самом примитивном уровне этот принцип можно описать так: первая запись — откуда взялись деньги, вторая — куда они делись). Неудивительно, что историки тут же принялись по крупицам восстанавливать биографию "отца современной бухгалтерии".

Родился Лука Пачоли в 1445 г. в итальянском городке Борго-Сан-Сеполькро. В детстве он помогал вести деловые записи местному купцу Фолько де Бельфольчи, а также учился в мастерской художника и математика Пьеро делла Франческа. Когда Луке исполнилось девятнадцать, он переехал в Венецию, где стал помощником купца Антонио де Ромниази. В свободное от работы время Пачоли обучал сыновей де Ромниази счетоводству и в 1470 г. написал для них свою первую книгу — учебник по коммерческой математике. В 1472 г. приняв францисканский обет бедности, Пачоли под именем фра Лука ди Борт. Сан-Сеполькро вернулся в родной город и начал работу над книгой "Сумма арифметики, геометрии, учения о пропорциях и отношениях", составной частью которой и был "Трактат о счетах и записях".

Лука Пачоли и неизвестный молодой человек. Неизвестный художник