Гадис Гаджиев - Конституция дагестанца

«Дорогой Хаджи-Мурат!

Мои дети, к сожалению, не могут читать так хорошо на аварском языке, как ты. Но и твой отец, мой друг Муху, не может так хорошо писать по-аварски, как я!».

Мои воспоминания о Р. Г. Гамзатове.

На обложке сборника стихов для детей «Звезды детства», изданного в 2003 году, Расул Гамзатович написал посвящение моему сыну Абдулле:

«Внуку моих друзей, сыну моих друзей и моему лучшему другу Абдулле с добрыми дагестанскими пожеланиями».

Да, он был другом моего отца – Гаджиева Абдуллы Гадисовича. В книге воспоминаний о нем есть рассказ, написанный Раей Муркелинской. Она поведала о том, как 18 июля 1960 года моя мать, Роза Тагировна, родила моего младшего брата – Шамиля. Она почти весь день провела с ней в роддоме на улице Батырая. Когда все закончилось благополучно, по пути домой она заехала на улицу Дзержинского, дом 8, где мы жили, чтобы поздравить Абдуллу с рождением сына. Жили мы тогда на первом этаже. Отец стоял у окна бледный и очень нервничал. Прямо со двора через открытое окно тетя Рая сообщила отцу весть о рождении сына и сразу ушла. В их квартире на улице Советской вестей ждал ближайший друг отца и муж тети Раи – Данияла Мамаевич Гаджиев, тогда ректор сельхозинститута. Он тоже очень обрадовался сообщению о рождении второго сына в семье его друга. На следующий день, рассказывает Рашидат Юсуповна, когда она пришла с работы домой, то увидела в гостях у них моего отца, Расула Гамзатова и Даниял Мамаевича Гаджиева. Все они были веселые и оживленно беседовали. Она запомнила слова Расула:

– Теперь у тебя два джигита и дочь. Не забывай, что если бы не я, то ты до сих пор ходил бы в кумухских холостяках.

Дело в том, что мужчины из села Кумух, действительно, женятся зачастую после сорока лет. Считается, что мужчина должен встать на ноги, то есть получить образование или профессию, заработать самостоятельно денег, построить дом, в который приведет невесту. И сейчас помнят шуточный тост: «Так выпьем же за наших лысых кумухских женихов!».

Тетя Рая с женским любопытством поинтересовалась, а в чем же состояла заслуга Гамзатова. Расул Гамзатович припомнил, что однажды весной 1952 года они стояли вечером на углу улиц имени Буйнакского и имени Дахадаева, напротив гостиницы «Дагестан», которую, кстати, строил (в качестве прораба) мой отец. Это было самое оживленное место в городе – место встреч, прогулок, отдыха молодежи, наш махачкалинский Бродвей. Оказывается, Расул в очередной раз убеждал моего отца жениться (отцу было уже 33 года), говорил, что у него «критический возраст». И тогда мой отец показал на группу девушек, стоящих напротив, на улице, около рыбного магазина, и указал на одну из них: «Я женюсь вот на этой девушке, если она согласится!». Это была моя мать – Роза Тагировна.

В середине 50-х годов прошлого века мой отец был начальником Управления стройматериалов, потом министром местной промышленности ДАССР; начиная с первых дней моего рождения и до трехлетия, он вел дневник, записывал все примечательное в моих первых поступках, шагах, потом словах. На последних страницах этого дневника запись от 27 августа 1956 года (это день моего рождения): «23 часа. Только что проводили гостей с торжества, посвященного трехлетию Гадиса. Вечер прошел чудесно. Юбиляр утвердительно отвечал на вопрос: «А сколько тебе лет?» – «Мне три года». И в интонации чувствуется гордость, и он вправе гордиться. На вечере блистал остроумием Расул Гамзатов. И не зря – украшением вечера была Нателла Шалвовна и ее брат – парисовской красоты Важа, ласкательно Важико. Чудесные грузины! Гадис на вершине блаженства: ему дядя Минатулла подарил машину – самосвал».

А вот сохранившееся новогоднее поздравление, которое я бережно и с гордостью храню среди множества фотографий, на которых отец рядом с Р. Гамзатовым:

«Дорогой Абдулла Гадисович!

Новый Год как бы как новоселье, как новый рубеж жизни и времени. На том рубеже было много хорошего, прекрасного, радостного, светлого. Желаю, чтобы все это не осталось только там. Но было с Вами, развиваясь, умножаясь, чтобы еще светлее и радостнее было в Вашем доме, Вашем сердце, в нашей стране и во всем мире. Если были огорчения и всякое неразумное, туманное, пусть останется на том рубеже и не повторится, и, как говорил Блок:

На стене в моей квартире висит фотография. На ней отец, в середине я, справа Расул Гамзатов, в костюме, в черной водолазке. Снимок датирован 4 октября 1954 года – в день тридцатипятилетия моего отца. Расул Гамзатов тоже был у нас в гостях. В архиве отца десятки фотографий поэта. Вот фотография 1960 года – памятные Дни дагестанского искусства в Москве. Они проходили в апреле в Кремлевском Дворце съездов. На ней Борис Смирнов – Секретарь Союза художников РСФСР, поэт Алим Кешоков, Яков Козловский, в центре стоял мой отец, Абдулла Гадисович Гаджиев, Министр культуры РСФСР А. Попов, Расул Гамзатов, его жена Патимат, справа – Наум Гребнев.

На фотографии 1970 года Гамзатов стоит у разрушенной мечети села Миатли после майского землетрясения. Фотография, на которой Абуталиб Гафуров, в руках у него зурна, справа смеющийся Расул Гамзатович. А вот фотография начала 60-х годов: на границе Дагестана и Чечни стоят Н. Ткаченко, первый секретарь горкома Хасавюрта, Юсуп Хаппалаев, Расул Гамзатов встречают делегацию из Чечено-Ингушской республики.

9 сентября 2000 года. Я вместе со своим другом Омаром Абдуллаевым навещал Расула Гамзатовича. К сожалению, и этот свой день рождения он провел в Диагностическом Центре на Воробьевых горах. Днем у него коллеги-литераторы из Германии. Кто-то из них поинтересовался, а какой избирательный блок поддерживает поэт. Это был период, когда «Отчизна» Лужкова-Примакова соперничала с «Единой Россией» Путина. Расул ответил, что он знает и поклоняется только одному «блоку» – Александру Блоку! Да, он был истинным поэтом! Все в жизни он воспринимал сквозь призму поэзии. В этот день по телевидению прошло сообщение, что французский Президент Жак Ширак пытался переводить на французский язык стихи Пушкина, и Ширак сразу вырос в глазах дагестанского поэта.

Расул Гамзатович вспоминал про встречи и дружбу с моим отцом. Он говорил, что всегда был убежден, что он начнет писать, что у него есть литературный дар. (После смерти отца в издательстве «Современник» под псевдонимом Шовкул была издана его книга «Биллаяти»). О деятельности отца, а также Магомеда Шамильевича Абуева, двух заместителях Председателя Совета Министров Дагестанской ACCP он вспоминал с восхищением, назвав их «гигантами». Очень уважительно он говорил об Эффенди Капиеве, отметив, что, если во всех уголках Советского Союза узнали про Махмуда из Кахаб-росо, о Сулеймане Стальском, об Ирчи Казаке, об Омарле Батырае, то в этом большая заслуга Капиева.