Олег Смирнов - Неизбежность (Дилогия - 2)

над кустарником, на одном телеграфном проводе сплело множество сорок трещали, сорочилн. на соседнем проводе сидели вороны - каркали, будто и те и другие проводил" свои собрания.

А через протоку переправлялись полевые мыши: первая держалась за коровий блин, остальные - зубами за хвост впереди плывушей, такая вот цепочка. И я всего-на ЕС его Еакан. подросток....

21

ПЛИЕВ

Оперативная группа генерала Плиева - несколько "виллисов" и штабная машина с телеграфом и радиостанцией - нагнала первый эшелон дивизии, которой командовал тридцатилетний полковник. Комдив был баловнем судьбы: красив, обаятелен, его любили женщины, любило начальство, да он и сам любил себя. Но притом был умен, смел, образован и удачлив. А последнее удачливость - в делах ратных имеет немаловажное значение.

В тридцать лет дивпзией командует не каждый, и полковник знал:

проявит себя в Маньчжурской операции - будет генералом.

- График движения выдерживаете? - спросил Плиев.

- Так точно, товарищ командующий! Согласно вашему приказанию...

- С маршрута не сбиваетесь?

- Никак нет, товарищ командующий!

- Посмотрим на карте.

Он и комдив склонились над развернутой офицером-направленцем картой. Комдив, обворожительно улыбаясь, сказал:

- Товарищ командующий! На карте деревни помечены, подходим - в помине нет, место голое, как ладонь.

- Карты - одно, собственные глаза - другое.

- Но наши разведчики докладывают по рации: выходят к Долоннору. Значит, город на месте!

- Этак и Жэхэ может оказаться на своем месте! - Плиев тоже улыбнулся, собрав морщинки у глаз.

А до улыбок ли ему? Взгляд генерал-майора Никифорова, начальника штаба Кошю-механизированной группы, достаточно красноречив: я, мол, предупреждал, что такое пустыня Гоби, это вам не Европа, китайцы называют ее "ИТамо", зыбучие пески, "Пустыня смерти л, с ней шутить не приличествует. Плиев ответил на этот взгляд не молча, а полными внутреннего смысла словами:

- Воду подвезут, я поторопил начальника тыла... И водовозами, и легкомоторными самолетами... Наша решающая задача - выдержать взятый темп наступления. Пока мы его - в целом по Конно-механнзировашгой группе - даже перекрываем!

- Товарищ командующий, еще одна неприятность. - сказал комдив, продолжая улыбаться, - в соединении бензин на исходе.

Моторы перегреваются на солнцепеке, в зыбучих песках, съедают по три-четыре нормы... Бензовозы отстали....

Тот же достаточно выразительный взгляд генерала Никифорова.

Плиев сказал:

- Приказываю: слить бензин со всех машин и заправить сколько возможно танков и автомобилей!

- На несколько десятков танков и автомашин наберется, товарищ командующий.

- Исполняйте! А я доложу фронту, попрошу ускорить доставку горючего автобатом и самолетами... Кстати, полковник, еще одна неприятность: отмечено, что японцы отравляют питьевые колодцы. Будьте осторожны!

- Отравляют? - переспросил комдив.

- Стрихнином, - сказал Никифоров, возвышаясь длинной, нескладной фигурой.

"Спасибо за уточнение", - мысленно сказал Плиев, а вслух:

- Генерал, вы мне здесь не нужны. Поезжайте в штаб. Там ваше рабочее, так сказать, место...

Никифоров пожал плечами:

- Слушаюсь.

"Спровадил? - подумал Плиев, - Чтоб не мозолил глаза? Чтоб не напоминал своим поведением, одним своим присутствием о пропасти, разделившей нас?"

Да, их разделила пропасть, командующего и его начальника штаба. Такое в редкость: начальник штаба не согласился с командующим, отстаивает свое мнение. Формально в этом нет ничего из ряда вон выходящего. А по существу? По существу начальник штаба прямо и косвенно оспаривает решение своего непосредственного начальника. В армии же так не бывает, чтоб оспаривали принятое решение. Решение надо выполнять, согласен ты с ним или нет.

Никифоров удалялся к "виллису", долговязый, сутуловатый и какой-то непреклонный. Наверное, осуждает за эти слова - "Вы мне не нужны здесь". И правда, не нужен. Резкие вырвались слова, но ведь справедливые. Плпев вздохнул и тронул водителя за плечо:

- Поехали.

Не заладилось у них с самого начала. С самого начала произошел крупный разговор в землянке Плиева. Ысса Александрович тогда сказал:

- Приказ на сосредоточение Группы у границы отдан, и началась борьба за время и пространство!

- Я уже слышал это. - Никифоров поморщился.

- Еще раз услышите, коль не хотите попять: только высокие, высочайшие темпы наступления позволят нам выполнить боевую задачу и разгромить противника с минимальными для пас потерями!

- Темпы продвижения после перехода границы запланированы нереальные, упрямо сказал Никифоров. - Я давно служу на Дальнем Востоке, в Забайкалье, я знаток этого театра военных действий... Отдаю вам должное, товарищ командующий: у вас богатейший опыт рейдов на западном фронте. Но простите меня:

Восток это не Запад, здесь совершенно иные условия ведения войны...

- Нет уж, это вы меня простите, своеобразие здешнего театра военных действий не отменяет нашего западного опыта, и мы будем базироваться на нем...

Медлительно, будто полусонно поводя рукой, Никифоров сказал:

- У меня западного опыта нет, зато есть восточный. Снова подчеркиваю: пустыня Гоби - не Европа. По гобппскпм пескам и кручам Хппгана, по бездорожью и безводью наступать со скоростью восемьдесят - сто километров в сутки?

- Именно так! Перед главными силами японо-маньчжурских войск в районах Калгана и Жэхэ паши дивизии должны появиться в неожиданные для противника сроки. Это возможно только при одном условии: если темпы наступления достигнут в среднем ста километров в сутки! Потребуется, попятно, тщательная и всесторонняя подготовка...

- Как ни готовься, войскам не выполнить таких завышенных задач. - Черты у Никифорова твердые, волевые. - К тому же у нас не будет времени для закрепления захваченных рубежей. Легко представить, что может произойти, если враг сумеет организовать контрудар резервами...

- Стремительность наступления как раз и позволит предотвратить контрудары. - И у Плиева лицо жесткое, волевое, по он старается говорить помягче, потише, скрывая раздражение. - Врагу нельзя давать времени и возможности для организованного маневрирования резервами. А что касается закрепления, то можете не сомневаться: завоеванного не отдадим.

Никифоров как бы вскользь замечает:

- И все же я склонен думать, что мы ставим перед войсками невыполнимые задачи. Поддерживать связь и управление будет весьма трудно, пожалуй, невозможно.

- А я уверен, офицеры штаба обеспечат своевременное и непрерывное управление войсками в любой обстановке. Поймите, ваши представления о характере наступательных операций устарели, вы сторонник осторожной войны... Правы вы только в одном: до предела увеличив темпы наступления, мы создадим для себя дополнительные трудности. Но зато это наиболее верный путь к победе. В случае малейшей задержки противник вынудит нас к затяжным боям, которые потребуют длительного времени и больших жертв.