Даниель Циммерман - Александр Дюма Великий. Книга 1

Так, в «Лоретте», повествующей о трагической любви молодого наполеоновского офицера, отправляющегося в Россию, и дочери милосердного пастора с берегов Рейна, прием ретроспекции в композиции, не слишком уместный на короткой временной дистанции, выглядит довольно неуклюже. Что не мешает заметить в этой новелле проявление оригинальной концепции: столь дорогое сердцу романтика предопределение, конечно же, присуще индивидуальной судьбе персонажа, но, в свою очередь, обусловлено болезнью и войной.

В «Марии» Александр обращается к факту из жизни того круга людей, который он отлично знал. Героиня, дочь заслуженного офицера, уволенного со службы, оказывается соблазненной и беременной. Совратитель отказывается взять ее в жены. В отчаянии она бросается в Сену. Некий молодой человек прыгает вслед за ней и спасает, а вслед за тем провоцирует виновника бедствия на дуэль и убивает его. Забавно видеть, как Александр, в 1826 году выступивший против смертной казни, не колеблясь, убивает своим пером производителей побочных детей. К счастью, в жизни он к ним более чем милосерден.

В «Бланш из Больё» он возвращается к недавней Истории. Бланш — дочь командира шуанов, в которую влюбляется республиканский генерал Оливье (по второй версии — в «Красной розе» — его зовут Марсо). В залог своей любви он дарит ей красную розу, но все его усилия оказываются тщетными, чтобы спасти ее от гильотины. И когда он все же добивается помилования своей возлюбленной и мчится на место казни, он застает момент, когда палач показывает толпе голову Бланш с лепестками алой розы на губах. Это даже не столько новелла, сколько очень короткий исторический роман, зародыш будущих больших романов Александра: здесь существует уже реалистический и точно написанный исторический фон — война в Вандее, обоюдная жестокость враждующих сторон, отличное чувство драматического развития сюжета, живой ритм, попытка эпического тона, смешение героев реальных с вымышленными. Среди первых — некто генерал Д’Эрвийи, персонаж второго плана, но весьма важный, близкий друг генерала Оливье, но полная его физическая противоположность: «Его геркулесовское сложение, почти сверхчеловеческая сила, короткие курчавые волосы, смуглый цвет кожи — все возвещало в нем о том, что солнце, более жгучее, чем наше, освещало его рождение. Жизнь его, наполненная подвигами, которые сделали бы честь старому опытному генералу, ставилась им на карту при всяком подходящем случае: всегда первый в атаке, всегда последний в отступлении» и т. д. на протяжении двух страниц текста. В версии 1835 года Д’Эрвийи окончательно сольется со своим прототипом — Дюма де ля Пайетри.

Оливье вместо Марсо, Д’Эрвийи вместо Ля Пайетри, к чему эти переодевания в 1826 году? Приведенное ниже замечание Александра по этому поводу не слишком убедительно: «Я изменяю имена этих двух генералов на вымышленные, будучи уверен, что тот, кто знает историю этой эпохи, легко откинет вуаль, которую особые соображения вынудили меня набросить». Страх за генералов Конвента перед монархической цензурой или же желание заинтриговать читателя? Вторая причина представляется более правдоподобной, ибо в тексте «Бланш» фигурирует длинная цитата из «Мемуаров республиканского генерала Алекс. Дюма»! Стало быть, в расцвет царствования супер-короля Александр не только помещает свой первый исторический роман под покровительство Генерала, но и придумывает себе папашу-писателя, единственного из всех его названых отцов, который мог им быть, поскольку даже Лассань не опубликовал ни единой книги. Надо ли уточнять, что этих «Мемуаров республиканского генерала» в действительности никогда не существовало?

Не забыта и Мари-Луиза. Именно ей посвящены все три новеллы, объединенные общим названием «Современные рассказы»: «Моей матери. С выражением любви, уважения и признательности». Остается только начать гастроли по издателям. Последние не торопятся оказать Александру столь же восторженный прием, который они оказывали перечисленным выше аристократическим писателям. Причина ясна: «Я не обладал общественным положением [этих] знаменитых авторов», и книготорговец Боссанж дает ему вполне разумный совет, с которым вполне согласились бы лучшие сегодняшние парижские издатели:

— Сделайте себе имя, и я вас напечатаю.

Сделать себе имя Александр был не прочь. В связи с этим он весьма кстати вспоминает, что у издателя Сетье, которому он доверил публикацию своей «Элегии», необычайно хорошенькая жена, «изысканная англичаночка, или, по крайней мере, отличный знаток английского языка». И любезная, так как предложила ему литературную обработку пьес, которые она будет переводить с английского. В принципе он согласен, но в данный момент его интересует ее просвещенное мнение относительно нескольких его безделиц. И он протягивает ей рукопись все с той же очаровательной неловкостью переростка, той же прелестной наивностью неотесанного провинциала и тем же трогательным выражением тревоги на загорелом лице, увенчанном великолепной черной гривой, в которую так хотелось зарыться пальцами и которая еще больше оттеняла его удивительный и странный взгляд, такой синий, такой глубокий, такой волнующий, вопреки воле самого Александра. Поэтому мадам Сетье, «снисходительная, как всякая женщина, нашла мои новеллы очаровательными и добилась, чтобы муж напечатал их, взяв половину расходов на себя».

Так были сэкономлены триста франков. Оставалось найти еще триста — свою долю автора. Он просит их у Порше, который заранее согласен в счет будущих прав на театральную продукцию Александра: отвергнутая в театре «Водевиль», «Свадьба и погребение» только что принята к постановке в театре «Порт Сен-Мартен».

Тиражом в тысячу экземпляров («думаю, что большего количества из них и нельзя было извлечь») «Современные рассказы» вышли из печати 27 мая 1826 года. Не прошло и недели, как в «Фигаро» появился более чем поощрительный отклик [36] Alexandre Dumas le genie de la vie, opus cite, p. 88. , вышедший из-под пера республиканца Этьена Араго, одного из братьев Франсуа Араго, ученого: «Современные рассказы», которыми мы обязаны начинающему прозаику, не должны повредить его складывающейся репутации поэта. Отпрыск заслуженного воина, г-н Дюма находит своих героев в армии. Воспоминания о наших бедах и нашей былой славе вдохнули жизнь в эти рассказы; все три опубликованные новеллы вызовут поэтому самый живой интерес. И хотя речь в них идет о неудачах, более или менее сходных, все три вызовут у своих многочисленных читателей совершенно разные чувства, то нежные, то печальные, то мучительные. <���…>

Мы сказали все положительное, что думаем о «Современных рассказах»; но автор остался бы недоволен нами, если бы мы не высказали в его адрес и некоторые замечания: советуем ему, в частности, прежде всего обратить внимание на стиль, не то, чтобы он был неправильным, порою он даже элегантен, но г-н Дюма в будущем должен предостеречь себя от некоторых слишком сложных оборотов, некоторых банальных выражений и некоторых слишком широко употребляемых идей. <���…> В остальном же и несмотря на некоторые погрешности, «Современные рассказы» будут читаться с удовольствием и должны добиться успеха, которого заслуживают по праву и которого мы им желаем от всего сердца».