Дитрих Айгнер - Франклин Рузвельт. Уинстон Черчилль

18 февраля 1901 года наступает наконец момент, когда он произносит свою первую речь в парламенте и может — будучи материально независимым — идти к следующей цели: подниматься по лестнице вверх к новым должностям и новым почестям.

За год до парламентского дебюта Черчилля по обе стороны Атлантического океана вышел в свет — уже в виде целой книги — его политический роман «Саврола, или Революция в Лаурании». Это произведение было встречено критикой достаточно доброжелательно, некоторые рецензенты сравнивали этот роман даже с беллетристическими произведениями великого Дизраэли, все отмечали, что роман был написан в увлекательной форме и больше всего автору удались сцены, изображающие боевые действия. Сегодня вряд ли найдется хоть один человек, который отыскал бы в надуманных диалогах романа, мелодраматическом развитии действия со схематично обрисованными действующими лицами хоть какие-то литературные достоинства или намек на литературный талант. Достаточно убедительно были написаны лишь сцены военных действий.

Для нас эта книга интересна, поскольку позволяет увидеть внутренний мир молодого Черчилля, вступившего на политическую сцену Англии на рубеже века. Она интересует нас еще и потому, что Черчилль в течение всей своей долгой жизни остался верен тем идеалам и представлениям, которые уже в то время были несостоятельными.

Прежде чем перейти к описанию дальнейшего развития личности молодого парламентария, хотелось бы подробнее рассмотреть этот роман, отражающий политические приоритеты Черчилля.

Главный герой — Саврола, «великий вождь демократии». Саврола — вымышленная личность, помещенная автором романа в вымышленную республику Лауранию, управляемую диктатором Моляра. Саврола является прототипом консервативного революционера и полностью совпадает с личностью самого Уинстона Черчилля. То, что Лаурания представляет собой романтическое подобие Англии, не оставляет никакого сомнения; это проявляется во множестве деталей, отражающих местный английский колорит; в частности, газеты этой республики характеризуются как «узаконенные создателями конституции формы политической жизни»; жителей Лаурании, как и англичан, отмечает любовь к игре в поло. Словом, Лаурания — это Англия с одной разнящей их деталью: традиционно существующий аристократический правящий класс Англии воплощен в романе в единственной личности, в Савроле. Саврола-Черчилль — это джентльмен аристократического происхождения, он воплощает в себе сущность и значимость традиционной свободной конституции, которую диктатор Моляра подменил своей авторитарной властью, опиравшейся на штыки. Образ диктатора обрисован очень неопределенно; молодому писателю, каким был тогда Черчилль, было явно нелегко представить себе живого диктатора, 32-летний же Саврола является очень убедительным персонажем романа. По своим положительным качествам — целенаправленности, умению владеть собой, серьезности — он превосходит всех остальных действующих лиц романа. Он знает философию, и это помогает ему разобраться в проблемах Бога, мира, людей; он является сторонником социал-дарвинистского мировоззрения, основанного на идее борьбы высших и низших рас, на естественном отборе самого способного и на доминировании более достойной в моральном отношении господствующей расы, сочетающей в себе элементарную любовь к жизни с самыми благородными аристократическими добродетелями. В этой борьбе за существование Саврола оказался победителем: раса господ начинает постепенно подвергаться дегенеративным изменениям и в конце концов гибнет; вместе с ней гибнет и вселенная. Для трансцендентального начала в этой системе места нет. Для Савролы-Черчилля имеет значение только «неумолимое и непрерывное движение развития», которому подчинено все в мире и которому нужно противостоять и сопротивляться, чтобы не погибнуть.

Все авторитеты Савролы являются авторитетами и для Черчилля, совпадают даже их литературные вкусы: в книжном шкафу Савролы, где собраны произведения писателей-героев, мы видим восемь томов Гиббона, которого высоко ценил Черчилль. Образ жизни Савролы соответствует тому, к чему стремился сам Черчилль: он живет духовной жизнью, хорошо обеспечен и поэтому независим, у него небольшой дом, но жить в нем приятно и удобно, хозяйство ведет преданная ему женщина (в образе которой отражаются черты миссис Еверист), не обходится и без любовной интриги (решенной, кстати, в рамках легких бульварных романов), иначе и не могло быть: привлекательная супруга диктатора становится возлюбленной Савролы. Саврола любит и ценит все земные радости, будучи политиком и революционером, он сумел так удачно поместить свои капитал, что в заграничных банках у него накапливается значительная сумма; он не будет бедствовать, если «ему придется покинуть свою родину». Здесь начинается отличие Савролы от героев приключенческих романов: ему никогда не приходила в голову мысль о том, чтобы бороться на баррикадах за свои убеждения. И это не потому, что ему не хватает смелости, просто его не вдохновляет эта идея. В сущности, им движет идея самоутверждения, идея выдвижения и руководства массами народа. Народ в его понятии есть не что иное, как отчетливо выраженная противоположность «демократической личности», представителем которой он считает себя, это просто темный фон, на котором выделяется яркая фигура демократического лидера, аристократа по происхождению. Так называемые «патриоты» и «граждане» республики Лаурания глуповаты, малодушны, не уверены в себе, эгоистичны, ленивы. Они способны только на эмоциональные проявления своей политической воли; они неразвиты и, как рабочий скот, пригодны только для одной цели — отдать свои голоса для продвижения аристократического лидера. Представители народа нисколько не лучше, они даже хуже общей массы: это осторожные хитрецы, умеющие заставить работать на себя других, не имеющие кругозора, ничтожные карьеристы без всякого чувства собственного достоинства, слабые, недоверчивые и робкие. Лидеры партии «демократов» нисколько не лучше. Они отличаются болтливостью и нерешительностью или показной значительностью, представляют собой неспособных к действию беспомощных болтунов, оказавшихся в критической ситуации. Книга восхваляет не идею парламентаризма, а аристократический вождизм. Как при таких обстоятельствах Савроле удается увлечь за собой массы, остается загадкой, присущей этому демократическому лидеру и демократическому правлению в целом.

Спустя четыре десятилетия Черчилль снова столкнется с вопросом о способности лидера увлечь за собой массы народа с помощью ораторского искусства и овладеть ими. В тех местах, где Черчилль описывает силу произнесенных слов и их влияние на внимающий им народ, его описание становится особенно выразительным; очевидно, что выраженные здесь мысли глубоко волновали автора книги.