Татьяна Таирова-Яковлева - Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

В январе 1685 года в Москву был отправлен генеральный писарь В. Кочубей с прошением удержать реку Сожь и получить Запорожье в исключительное владение царей. Предлагал он также сохранить за царями Правобережную Украину («всей тамошней стороны Днепра, Подолии, Волыни, Подгорья, Подляшья и всей Красной Руси»). На это было сухо заявлено, что перемирие с Польшей нарушать нельзя.

Кочубей привез и грамоту гетмана, в которой сообщалось о предпринятых шагах по переподчинению Киевской митрополии. Он уже получил письменные заявления о поддержке этой идеи со стороны Лазаря Барановича и архимандрита Киево-Печерской лавры Варлаама Ясинского. Кочубей упорно напоминал о епископе Гедеоне. Говорил, что тот болел, расстроившись из-за того, что в царской грамоте не был назван князем, и решив, что это знак немилости. Москве кандидатура Гедеона явно не нравилась. Гетману было указано немедленно приступить к избранию митрополита и выбрать «мужа в Божественном Писании искусного, тихого и разумного, из тамошних природных обывателей, а не из приезжих». Это явно был намек против Гедеона.

В разгар подготовки такого важного для украинской церкви события у гетмана произошла личная трагедия. В марте 1685 года умерла его дочь, боярыня Прасковья Шереметева, только что разрешившаяся от бремени. А летом умер старший сын гетмана Семен, полковник Стародубский, с которым он связывал надежды на передачу булавы («Сын любимый, первородный, надежда старости»). Прибывший в Батурин окольничий Л.Р. Неплюев провожал безутешного гетмана из Батурина в Макошинский монастырь, где состоялось прощание с С. Самойловичем.

Смерть дочери еще раз проявила самовластный и склочный характер Самойловича. Он потребовал, чтобы вдовец, Федор Шереметев, вернул приданое своей умершей жены. По требованию гетмана было возвращено не только приданое, но и все свадебные подарки, полученные новобрачным от старшины. Самойлович объяснил это тем, что эти подарки были сделаны, чтобы угодить ему, гетману. В 1686 году Ф.П. Шереметева на должности Киевского воеводы сменил боярин Ю.С. Урусов 60.

На фоне траурных мероприятий готовилось назначение нового митрополита. В украинском православии имелась традиция свободного избрания главы церкви с обязательным активным участием светских особ. Выборы были назначены на День апостолов Петра и Павла в Софийском соборе. Гетман отправил туда генерального есаула и. Мазепу, генерального обозного В. Дунина-Борковского, Киевского полковника Карповича и Переяславского полковника Л. Полуботка 61. При этом он продолжал настаивать, чтобы Москва поскорее согласовала свои действия с Константинопольским патриархом. Гетман боялся, как бы патриарх не проклял его вместе с другими участниками избрания, заявив: «Известно, что греческие духовные власти по малой вине склонны бывают к недаче благословения» 62.

Другим кандидатом на должность митрополита наряду с Гедеоном Четвертинским был Лазарь Баранович, у которого с Самойловичем имелись сложности во взаимоотношениях. Баранович и сам не поехал в Киев, и не послал никого из Черниговской епархии 63.

Несмотря на противодействие ряда духовных иерархов, 8 июля 1685 года митрополитом избрали Четвертинского. После этого он отправился в Москву, где был посвящен в сан Московским патриархом. В награду гетману и. Самойловичу было послано царское «жалованье» – золотая цепь и два алмазных «клейнота» с коронами – «за радетельную службу в приведении Киевской митрополии под благословление Московского патриарха» 64.

Далеко не так счастливо для гетмана завершились мирные переговоры с поляками. Двадцатого февраля 1686 года в Москву прибыл Мазепа вместе с гетманским сыном Григорием 65. В наставлениях своим послам Самойлович высказывался не столько против самого Вечного мира, но против предполагаемой войны с Крымом и закрепления за Польшей Правобережья. Главной его идеей и заботой являлся мир с турками и татарами, а вовсе не с поляками. Это было совершенно естественно, так как гетману требовалось остановить постоянные набеги на его территории.

Миссия была тайной. В официальной инструкции гетмана говорилось, что про Вечный мир посланцы должны устно говорить при царском дворе «кому належит» 66. В частности, во время встречи с Московским патриархом иоакимом посланцы ничего ему о цели своего визита не сказали 67. Самойлович позднее уверял патриарха, что его сын приезжал исключительно с целью выразить благодарность царям и якобы ничего не утаивал 68.

Оппозиция Вечному миру, а равно и Голицыну, имелась и в Боярской думе. В частности, против договора с Речью Посполитой высказывался Петр Иванович Прозоровский 69, сторонник Петра. Нарышкины тоже были на стороне Самойловича. Противником мира с поляками был и патриарх.

На личной встрече с Севским воеводой Л.Р. Неплюевым гетман опять настаивал на сохранении за ним посожских сел. Он доказывал стратегическое значение этого района, который в случае войны мог стать плацдармом для нападения поляков на Черниговский и Стародубский полки. По его мнению, границу по Сожи было проводить гораздо легче, а местное население с воодушевлением «показачивалось».

Но Голицын всей душой рвался в Священную лигу и приказал Самойловичу очистить Посожье. Окончательные переговоры с поляками начались в марте 1686 года. С русской стороны их возглавляли В.В. Голицын и Б.П. Шереметев. Сын гетмана Григорий прибыл в Москву, пытаясь оказать давление на принятие окончательных условий. Но уже 2 апреля была направлена царская грамота к Самойловичу о передаче посожских сел.

Во время переговоров правительница София Алексеевна (видимо, отражая настроения В.В. Голицына) использовала яркую антиукраинскую риторику. В планируемой войне с Османской империей она собиралась всю тяжесть военных действий, равно как и обороны пограничья, переложить на казачество. А в случае возникновения антипольских бунтов на Правобережье выразила готовность сотрудничать с Речью Посполитой для их подавления 70 (как во времена Екатерины II и Колиивщины (гайдамацкого восстания. – Т. Т. ) ).

Шестого (16) мая 1686 года договор был подписан. Левобережье, Киев с округом и Межигорским монастырем, а также Запорожье остались за Москвой. Приднепровщина от Стаек до Чигирина превращалась в нейтральную незаселенную зону (включая Трехтемиров, Канев, Черкассы и Чигирин – старинные казацкие местечки), Волынь и Галиция отходили Польше, Подолье попадало под власть Османской империи. Договоры с Портой аннулировались, и Москва вступала в Священную лигу.

Самойлович был в ярости и даже запретил служить в церквях благодарственные молебны по случаю мира 71. В таком настроении он оставался несколько дней. Возможно, после смерти старшего сына и дочери, на которых он возлагал огромные династические надежды, характер его вконец испортился.