Борис Кузнецов - Ньютон

Напомним здесь случай с упавшим яблоком, подсказавшим Ньютону идею о всемирном тяготении. Интуиция Ньютона была гениальной — она привела его от конкретного наблюдения к новой системе мира. Точнее, это было совпадение в одном мгновении наблюдения и обобщения его на бесконечный мир. Ньютон видел яблоко и вместе с тем думал о нем, и мысль о яблоке была sub specie aeternitatis. Она охватывала бесконечное время и бесконечное пространство. На этом пути от видимого конечного к мыслимому бесконечному существовал барьер — фетишизация мыслимого бесконечного в виде богословских текстов, описывающих непространственную, вневременную и сенсуально непостижимую сущность бытия.

Указанный барьер был в значительной мере снят Реформацией. В Англии это проявилось особенно отчетливо. Протестантская идея непосредственного общения с богом, минуя разработанную церковную догматику, переносила религию в область непосредственного изучения «мудрости творца».

В первой из Бойлевских лекций (они читались с 1692 г. по завещанию Роберта Бойля «в защиту христианской религии против неверных») Р. Бентли говорил, что не священными книгами нужно опровергать атеизм, а «мощными томами видимой природы и вечными таблицами здравого разума». Здесь сразу же возникает ассоциация с «Математическими началами натуральной философии». Конечно, программа Бентли — это программа религиозного использования науки, ее подчинения апологетическим задачам церкви. Но и религиозное использование науки основывается на познании «видимой природы», т. е. на эмпирическом познании, и на «вечных таблицах здравого смысла», т. е. на логических дедукциях. Для решения апологетических задач может быть применена полученная в результате эмпирических наблюдений и логических выводов схема мироздания без согласования ее со священными книгами. Конечно, для религиозной апологетики будут использованы неразработанные части этой схемы, ее неясности и противоречия. Мы увидим, что так и произошло.

Рассмотрим в более общей форме проблему зависимости науки от развития цивилизации, от экономических, социальных и политических событий, от развития общественных, философских и религиозных идей. Революции в науке, и в их числе научная революция XVI—XVII вв., результатом которой был генезис классической механики, иллюстрируют условность разграничения того, что отражает влияние общеисторического процесса на науку, и того, что порождено внутренней логикой науки. Выше говорилось о «сильной необратимости» научного прогресса, о спрессованных раньше и позже науки, об их конфронтации и борьбе как существенной характеристике научной революции. Теперь следует несколько подробнее рассмотреть механизм такого сближения раньше и позже .

В основе его лежит неотделимость познания мира от его преобразования. Наука — это каузальное познание мира, познание причинных связей, которые выявляются при воздействии на мир, при его изменении. Но изменение мира — отнюдь не линейная пассивная функция процесса познания; оно происходит по собственным законам, оказывает влияние на стимулы и формы познания. Резкие повороты единого исторического потока превращают собственно логический ряд последовательных приближений в реальный исторический процесс, где осуществляются переходы к новой, более сложной логике, где наблюдение, эксперимент, практика, цивилизация в целом создают историческую картину, не сводящуюся к хронологически определенному логическому ряду, ускоряют переход от раньше к позже , сближают и сливают их, делают их определениями противоречивого сейчас.

Английская революция была таким историческим рычагом, столкнувшим и соединившим в сейчас научные идеи, господствовавшие раньше , и другие, новые представления, — рычагом, объясняющим напряженность и «сильную необратимость» научного прогресса во времена Ньютона — в последней четверти XVII и в первой четверти XVIII столетия. Мы можем назвать творчество Ньютона «зеркалом английской революции» по аналогии с ленинским определением творчества Толстого.

При всей условности такой аналогии она оправдывается тем, что противоречия в идеях Ньютона так или иначе связаны с противоречивым характером английской революции XVII в., происходившей в религиозной форме и открывшей дорогу радикальным антитеологическим выводам мыслителей следующего поколения.

Конечно, здесь нужна оговорка. Мировоззрение Ньютона было прежде всего зеркалом объективного мира, отображением объективной действительности. Зеркалом отнюдь не адекватным оригиналу, отображением неполным, неточным, приближенным, как и каждая картина мира. Своеобразным зеркалом, содержащим возможности дальнейшего бесконечного и необратимого приближения к оригиналу. Но именно этот бесконечный динамизм науки требует учета ее зависимости от общеисторического процесса (зависимости не содержания науки, а хронологической и пространственной локализации ее исторических шагов), и прежде всего разъяснения, почему в данное время была возможна именно такая степень приближения науки к объективной действительности.

Прежде чем говорить об особенностях и противоречиях английской революции, необходимо дать ее хронологическую канву — привести краткий перечень основных событий, включая и предреволюционное и послереволюционное время.

Еще в 30-х годах XVI в. Генрих VIII ликвидировал зависимость англиканской церкви от папы. «Акт о супрематии» 1534 г. сделал короля главой новой англиканской церкви. Английские сторонники Кальвина — пуритане начали отделяться от англиканской церкви с 1567 г. Во время революции государственной церковью стала кальвинистская пресвитерианская церковь, но против нее выступили индепенденты — сторонники полной самостоятельности церковных общин, и вскоре пресвитерианская церковь была уничтожена. Реставрация Стюартов восстановила англиканскую церковь, которая в конце XVII столетия, после переворота 1688—1689 гг., в значительной мере приблизилась к кальвинистской. Для кальвинизма в целом и для английских кальвинистов в особенности характерен более или менее последовательный отказ от иерархической структуры, которая не была уничтожена английской Реформацией, сохранившись в англиканской церкви, и, что особенно важно, отказ от единообразия и канонической неподвижности догматов. В целом кальвинизм был направлен против ratio scripta в защиту строго логического обоснования религиозных и моральных концепций. В Англии движение мысли в таком направлении не было прервано реставрацией и в конце века получило добавочные импульсы.

Перейдем к краткому изложению событий. В 1640 г. Карл I распустил только что созванный парламент (он получил название «короткого»), но был вынужден созвать новый («долгий») парламент, который отказался подчиниться королю и ограничил рядом актов прерогативы короны. В 1642 г. король начал гражданскую войну против парламента. Парламентом в это время руководили пресвитериане, выражавшие настроения лондонской буржуазии и оппозиционной части палаты лордов. Более радикальные круги образовали партию индепендентов. Они составили ядро революционной армии, которую возглавил Оливер Кромвель. В 1645 г. войскам роялистов было нанесено решающее поражение. В 1648 г. гражданская война возобновилась. Она вскоре закончилась победой парламентской армии и захватом в плен Карла I. В 1649 г. король был казнен, палата лордов упразднена и Англия объявлена республикой. Позже, в 1653 г., власть перешла к Кромвелю, получившему титул лорда-протектора. В 1660 г. произошла реставрация Стюартов. Королем стал сын казненного Карла I — Карл III. В царствование Карла III и его преемника Якова II усилилась роль католиков. Парламентская оппозиция призвала на английский престол правителя Нидерландов Вильгельма Оранского. Он высадился с войском в Англии в 1688 г. и в начале 1689 г. стал королем. Переворот 1688—1689 гг. получил название «славной революции».