Василий Соколов - Избавление

Есть ли справедливость на земле? Она, земля-матушка, выметывала из своей ухоженной утробы ржаные колосья. И косить довелось враждующим сторонам не хлеба, а солдат, молодых, зрелых, налитых жизнью, - и тысячами.

Собранной силой двигались на военный покос немецко-фашистские колонны. Железными клиньями с двух сторон, чтобы побить и уничтожить все живое и неживое на гигантском выступе, прозванном Курской дугою. Уничтожить и пойти дальше, вглубь.

Поля Жизни защищал от иноземного пришельца советский Солдат. Ленинский человек с ружьем. Армия ратных людей - рабочих и прирожденных хлеборобов, людей интеллигентного труда - сменила оружие созидания на оружие уничтожения. Борясь, они вершили праведный суд и само Возмездие.

Сила силу ломит. А силы были несметные.

С той, фашистской, стороны на поля сражений выдвигались пятьдесят дивизий. Девятьсот тысяч солдат и офицеров изготовились к решающему штурму, до десяти тысяч орудий и минометов стояло на позициях, чтобы отрыгнуть смертоносные снаряды, две тысячи семьсот танков - и в их числе сотни мощных "пантер" и "тигров" - по приказу своих генералов ринутся на штурм железными буйволами. И в небе станет тесно: свыше двух тысяч самолетов зависнут над полями сражений.

И солдаты и техника ждали своего часа, чтобы наступать.

Другая, советская сторона задалась целью перемолоть на этих рубежах войска неприятеля.

Советское Верховное командование, избрав на лето сорок третьего стратегию железной обороны с последующим переходом в решительное контрнаступление, готовилось к тому, чтобы на Курском выступе задержать и разгромить неутолившего жажду крови пришельца. Два фронта - Центральный и Воронежский - принимали на себя главную тяжесть борьбы. Войска обоих фронтов были полны сил и решимости сорвать вражье наступление и на этих рубежах учинить гибельное для неприятеля побоище.

Сдается, не ведал хваленый и заносчивый враг, что здесь, на Курском выступе, против него сосредоточено огромное количество войск - семьдесят шесть дивизий. На театре двух наших фронтов размещалось свыше одного миллиона трехсот тысяч солдат и офицеров, до двадцати тысяч орудий и минометов, три тысячи пятьсот танков и самоходных орудий и две тысячи шестьсот пятьдесят самолетов. Превосходство как в живой силе, так и в технике разящее. И советские солдаты, роя окопы и траншеи, укрепляя оборонительные рубежи, клялись - умереть за Отечество, но не пропустить врага!

Вызревала великая жатва...

* * *

В канун грозы под Курском, зная, что она вот-вот разразится крупным немецким наступлением, сюда выехали заместитель Верховного главнокомандующего Жуков и начальник генштаба Василевский. Как правило, в таких случаях высокое начальство сопровождала целая группа офицеров.

В эту оперативную группу был включен и полковник Демин. И хотя жена его, Елена Михайловна, жившая в Москве, серьезно болела, Илья Данилович сам напросился в поездку, почитая это за честь.

Демин был той рабочей лошадкой, которая, если взвалить на нее любой груз, будет тянуть до конца с завидной исправностью. Его долголетняя служба в Генеральном штабе выковала в нем строжайшую привычку: он любил подчиняться и требовал подчинения от других. Эта привычка была у него в крови.

По приезде в Курск он был вызван к маршалу Жукову. Уже одетый в комбинезон и собираясь куда-то ехать, Георгий Константинович задание изложил сжато:

- Поезжайте на вторую оборонительную полосу. Узнайте, чем заняты командующие и их войска, насколько серьезно готовятся... Всякие расхолаживающие моменты пресекайте.

Демин, понимая необычную щепетильность задания, поколебался было, хотел переспросить, каким образом это делать, но Жуков догадливо опередил:

- Для контроля любые способы хороши, лишь бы достигали Цели... Действуйте невзирая на лица. О всяких ненормальностях и отклонениях будете докладывать мне.

"Ну что ж, если требуют интересы дела, можно действовать невзирая", усмехнулся Демин.

Ехал он на вездесущем "виллисе" по проселочным дорогам, по полям. Было начало июля. В такую пору в центральной полосе России жара стояла несносная. Пыльные дороги и духота скоро изморили Демина. Удобнее было бы расстегнуть китель; но он, изнывая и томясь, не позволял себе этой дорожной роскоши.

На второй оборонительной полосе пожилые женщины, парни и девушки копали траншеи. Среди них находились и военные, которые больше подшучивали, чем копали.

- Маруська, - смеялся один, - бери поглубже!

- Не мое занятие.

- А чье же?

- Мужикам надо поглубже... У них право.

- В чем это наше право? - не отступал, стоя на бруствере, лейтенант в черном комбинезоне. - Мелко-то воробью по колено, и задок не прикроешь.

- Отойди, нахальник! - незлобиво отвечала женщина, кидая в него лопатой комья чернозема.

- Товарищ военный, подойдите, - остановя "виллис", подозвал Демин.

Лейтенант медленно, вразвалку подошел к нему.

- Лейтенант Броварчук, - доложился он.

- Вы что тут делаете?

- Вторую оборонительную полосу заканчиваем. Вон видите, сколько понарыли? - протянул он руку в сторону траншей, тянущихся зигзагами по полям.

- Вы кто по специальности?

- Командир танкового экипажа.

- Где же ваш танк?

- Не много ли хотите знать? - заупрямился лейтенант.

- Я представитель Ставки, и отвечайте на мои вопросы. Вот... - и Демин для пущей убедительности протянул удостоверение.

Лейтенант немного оробел и не стал читать удостоверение, поверил на слово, за что тоже получил замечание.

- Ваше дело быть у танка. В полной готовности.

- Надоело сидеть в обороне и ждать... - чистосердечно признался лейтенант. - Руки чешутся - сцепиться бы!

- Придет час. А это чьи ребята? Вон те, что цветочки собирают.

- Для девушек рвут. Ромашек полно.

- Чьи войска?

- Генерала Катукова.

- Где он сам?

- Кто его знает? Начальство нам не докладывает.

Демин внушил танкисту построже вести себя и не увлекаться ромашками, а сам поехал к командующему армией генералу Катукову.

Штаб армии размещался у озера, в тени деревьев. Невдалеке от просторной палатки под старой ветлой горел костер, на треноге в котелке ворчала вода. Демин подошел.

- Ушицу готовлю. Из ершей - самая прелесть уха, - похвалилась женщина, подкладывающая дровишки в костер. - А вам нужен Михаил Ефимович... командующий? Сию минуту, позову. - Она поспешила к палатке, осторожно приоткрыла полог брезента, юркнула в затененный вход. Скоро оттуда вышел генерал Катуков.

Демин вполголоса представился, спросил, не беспокоят ли неприятельские самолеты и какие изменения в обстановке предвидятся, на что генерал Катуков ответил, сердясь:

- Вы как с неба свалились! Представитель Ставки, а не знаете, когда противник собирается наступать.