Василий Соколов - Вторжение

Таким именно путем и шел автор...

Глубокую народность, историческую правдивость книг Василия Соколова отметили в своих откликах советские читатели и почать множеством самых положительных рецензий.

* * *

Василий Дмитриевич Соколов родился в пылающем 1919 году в селе Ивановка Воронежской области, на земле, которая вскормила и дала живительные соки народной речи будущему писателю. Видимо, что-то роднит главного героя романа-эпопеи Алексея Кострова с самим писателем: в дорогу большой жизни и тяжких военных испытаний оба выходили, переступая через порог ивановской избы...

Воссозданный не только силой воображения, но и наделенный реальными, почти осязаемыми деталями, ситуациями, судьбою, которую пережил сам автор, главный герой Алексей Костров воспринимается как живой человек, со своим адресом, привычками, речью, внешними приметами. Этому самобытному герою присущи многие черты русского национального характера: стойкость, долготерпение, решительность и твердая воля в достижении цели, гражданское мужество и убежденность в правоте дела, неприхотливость во дни лишений и невзгод...

Писатель в создании образа Алексея Кострова пользуется многогранной палитрой: в родном доме и на границе, в предвоенные дни на плацу и в первый час сражений, в кругу однополчан и среди незнакомых ему, но одинаково близких сердцу местных жителей, - шаг за шагом реально и непринужденно создается характер. Мы видим, как в первый день войны вместе с комиссаром Костров выносит детей из подожженного немецким пиратом пионерского лагеря, и невольно вспоминаем: да, так было! Вот Костров волею судеб оказывается в окружении, делит с товарищами и сухарь пополам, и беду пополам. Напряжение наше достигает предела, когда мы видим изморенного, голодного, в одной гимнастерке ползущего по снегу Кострова, и его первый миг жданной и вместе с тем такой неожиданной встречи с бойцом, который и годами-то ровня ему, но который называет обросшего, бородатого Кострова папашей. У нас невольно навертываются слезы...

Читатель с волнением следит за сложной, интересной и - чего греха таить! - порой противоречивой судьбой главного героя и невольно думает: "Да, это присуще только Кострову и никому иному!" В этом сила художественного изображения действительности и лепка характера. Причем Костров не одинок в своих благородных и высоконравственных поступках. Рядом с ним живут и действуют и его однополчане; особенно запоминаются Степан Бусыгин, являющийся олицетворением русской силы и советского воина того времени, и старшие товарищи - талантливый военачальник Шмелев, пламенный комиссар Гребенников, у кого учится и от кого, надо полагать, примет эстафету жизни и борьбы Алексей Костров...

Мятущаяся Наталья, нежная, как цветок повилики, Верочка, чудесные, неповторимые сваты Игнат и Митяй, которых и в радости и в горе не покидает народная мудрость и усмешка, гордая Юлдуз, дед Силантий со своей непоколебимой верой в справедливость, в Советскую власть (ради ее защиты он и превратил свою каменную хибару в редут!), и отрицательные, так сказать, уходящие в прошлое типы, словно списанные с натуры, - да мало ли добрых и злых людей шествует по романам "Вторжение" и "Крушение"!

...Сваты Игнат и Митяй решают строить для молодоженов дом. Они обмозговывают, спорят, как сделать его красивее и на каком месте лучше сложить...

Война обрывает извечную заботу. Враг вторгается в страну, являющуюся огромным и светлым нашим домом, порушена жизнь. Собирая силы, народ поднимается на священную войну, и у читателя от главы к главе крепнет вера: скоро, скоро придет час суровой и справедливой расплаты.

Такова главная философия романов Василия Соколова. Философия не надуманная, а реальная, продиктованная самой жизнью.

Простая справедливость побуждает сказать, что в романах В. Соколова исполинские события безмерных фронтов отнюдь не подавляют изображении тыла с его трудовыми подвигами и тягчайшими испытаниями. Величайшую в истории войн победу над фашистским чудовищем одержал весь советский народ. Урал и Кузбасс были кузницами победы. Колхозы и совхозы стали неиссякаемыми житницами Отечественной войны. Миллионы и миллионы советских женщин заступили место мужей и отцов, ушедших на фронт. И закономерно и прекрасно, что военно-историческая эпопея В. Соколова выводит перед нами целый ряд этих "воинов трудового фронта" - женщин, подростков и стариков.

И массовое и личное автору удается изобразить зримо и убедительно, реалистической кистью. Иногда он достигает этого через безупречно точную, исконно-народную и очень, очень краткую реплику. Вот один из таковых примеров. Скорбная солдатская мать наконец-то дождалась отпущенного на побывку сына, по причине его ранения.

"Все окошки проглядела, ждамши!" - говорит она своему ненаглядному воину.

Язык всего произведения, за весьма ничтожным изъятием, обладает той "триадой" признаков, которая вполне определяет художественность языка: это - мыслеемкость, точность, вещественность.

Вот изображение (здесь даже как-то и нейдет сказать: "описание") ночного, силы выматывающего марша:

"Впотьмах длинными рядами колышутся люди, обвешанные с головы до ног грузом. Навьючены все с избытком - торчат на спинах ранцы, вещевые мешки, тускло блестят котелки, фляги, чернью стали отливают штыки и стволы винтовок. Посменно несут станковые пулеметы в разобранном виде, минометные плиты и трубы. Скатки шинелей повешены на шея, как хомуты. Тяжела ты, солдатская ноша! А ничего не поделаешь, все нужно для боя, для немудреного окопного быта".

Только истый фронтовик, сам изведавший бои-походы, мог столь верно и стилистически смело, по-своему изобразить колонну, изможденную отступлением, когда, как говорится, люди спят на ходу:

"Идут ноги. Идут и несут нагруженные сном головы. Только перестук сапог да говор от плеча к плечу бодрит колонну..."

А вот спрессованное до предела изображение обстановки в Сталинграде:

"Русские были прижаты к берегу. Война умещалась на тесном плацдарме, на узких, вдавленных в землю позициях под развалинами домов, у бойниц подвалов...

...Знала ли история войн, чтобы за один город, а теперь уже за один узкий, прижатый к волжскому берегу плацдарм (это все, на чем держались русские в Сталинграде), могли сражаться две немецкие отборные армии, итальянская и румынская армии, саперные штурмовые батальоны - огромное количество наземных войск, поддержанных армадой самолетов воздушного флота! Ничего подобного в истории войн не было".

Как то и должно быть в подлинной военно-художественной эпопее, обе ее части у В. Д. Соколова наряду с огромным количеством образов солдат, командиров неисторического, так сказать, ранга содержат реалистической и правдивой кистью написанные зримые образы высших творцов великой победы: и Верховного Главнокомандующего, и прославленных маршалов и командиров: Жукова, Рокоссовского, Ватутина, Соколовского, Чуйкова, Еременко...