Наталья Болотина - Потемкин

Как же оценивала путешествие сама Екатерина II? 12 мая 1787 г., еще на пути в Херсон, она пишет главнокомандующему в Москве генерал-аншефу П.Д. Еропкину: «Хорошо видеть сии места своими глазами; нам сказали, что найдем жары несносные человечеству, а мы наехали — воздух теплый и ветр свежий…; здесь все делается и успевает с меньшей хотя силою (сравните с Санкт-Петербургской губернией), издержкою и отягощением противу той, польза окажется со временем, как во всех великих предприятиях, которых польза не всегда, в начале паче, открыта понятию множества…» К нему же она обращается 20 мая из Бахчисарая: «Кричали и против Крыма, пугали и отсоветовали обозреть самолично. Сюда приехавши, ищу причины такового предубеждения безрассудного». Своему внуку, великому князю Александру Павловичу, она пишет 28 мая из старого Крыма: «…дорога сия мне тем паче приятна, что везде нахожу усердие и радение, и, кажется, весь сей край в короткое время ни которой российской губернии устройством и порядком ни в чем не уступит». Как видим, императрица, весьма проницательная и умная женщина, не была введена в заблуждение триумфальными воротами и декорациями, а сумела трезво и объективно оценить деятельность Потемкина.

Перед отъездом из Крыма Екатерина щедро наградила таврических военных и гражданских чиновников, пожаловала 30 мая в Карасубазаре денежные средства духовенству, находящемуся при Черноморском флоте в Севастополе, греческому духовенству в Феодосии и Бахчисарае, а также на мечеть и дервишам, не забыла и об открытых в области Таврической училищах. Нижним чинам всех войск было определено по рублю на человека. Татарские чиновники и мурзы, проводив императрицу до станции в Баши, были отпущены «в свои места», а на их место в кортеже для сопровождения Екатерины II заступил генерал-майор Денисов с отрядом Донского войска. 31 мая через Перекоп государыня покинула благословенный Крым, 3500 конных казаков и калмыков под звуки пушечной стрельбы провожали вельможную гостью у Каменного моста.

В записках иностранных путешественников, сопровождавших Екатерину II в Тавриду, то и дело встречаются темы проектов и планов. Об этом все время рассуждает граф Л.-Ф. Сегюр: он думает, что цель Екатерины II «не покорение Константинополя, но создание Греческой державы из покоренных областей, с присоединением Молдавии и Валахии для того, чтобы возвести на новый престол великого князя Константина». Если отвлечься от частностей, надо признать, что Сегюр обладал глубоким и метким умом. Он высмеял европейские слухи о том, что «про путешествие везде будут думать, будто они (Екатерина II. — Н.Б. ) с императором (Иосифом II. — Н.Б.) хотят завоевать Турцию, Персию, даже, может быть, Индию и Японию». Следовательно, император Иосиф II и посланники европейских держав превосходно поняли, с какой целью взяла их в путешествие Екатерина. Их скепсис был скорее маской. За нею скрывался страх, что Россия сумеет осуществить свои грандиозные планы. В этой среде и появился миф о «потемкинских деревнях». Нельзя забывать и о русских противниках Потемкина, их позиция — это позиция конкурентов и политических противников князя. Уже во время путешествия и особенно сразу после него буквально все иностранные наблюдатели пишут о неизбежной и близкой войне России с Турцией. Известно, что не только Франция и Англия, не только Пруссия, но даже внешне союзная Австрия буквально толкали Турцию на открытый конфликт. Коль скоро в Новороссии и Тавриде нет «существенного», нет хорошего войска, нет хорошего флота, коль скоро там есть только «потемкинские деревни», — значит, победа Турции возможна, значит, Крым снова будет ей принадлежать. Турции на деле пришлось убедиться, что «потемкинские деревни» — это миф.

8 июня 1787 г. в Полтаве состоялось знаменательное событие в жизни Потемкина, венчавшее все его заслуги перед Отечеством. Сенату было предписано именем императрицы заготовить похвальную грамоту с описанием подвигов господина генерал-фельдмаршала князя Григория Александровича Потемкина в присоединении Тавриды к Российской империи, в успешном заведении хозяйственной части и населения губернии Екатеринославской, в строении городов и умножении морских сил на Черном море. За заслуги эти Екатерина повелевала ему именоваться светлейшим князем Потемкиным-Таврическим.

Односторонние оценки иностранных, а отчасти и русских мемуаристов, переносивших центр тяжести на показной характер действий Г.А. Потемкина, опровергаются материалами источников, свидетельствующих о том, что из месяца в месяц, из года в год происходил закономерный и неуклонный процесс заселения и освоения Северного Причерноморья. Путешествие Екатерины по южным землям завершилось в начале июля 1787 г. Благодарное таврическое и екатеринославское дворянство обратилось через Потемкина к императрице с просьбой разрешить установить на собранные ими деньги монумент в память посещения Тавриды. Вот ответ «премудрой» Екатерины: «Желаю только, чтоб иждивение, ими назначаемое, употреблено на сооружение зданий, которые, преподавая память событий, служили так же для пользы общей, например, училища или госпиталя, а в области Таврической фонтана — для выгоды народной». При этом следует заметить, что фонтанами в то время именовали источники пресной воды, нехватка которой до сих пор ощущается на полуострове. Вскоре после путешествия были отчеканены две медали в память крымского путешествия, в их разработке деятельное участие принимал сам Потемкин-Таврический.

12 июня после обеда на исходе третьего часа Григорий Потемкин в слободе Черемошной, недалеко от границы, разделяющей Харьковскую и Курскую губернии, покинул императорский кортеж и отправился назад в Полтаву. На обратном пути из Крыма в Петербург Екатерина почтила своим присутствием еще несколько губерний. Со дня получения высочайшего рескрипта о путешествии предпринимались различные меры в Орловской губернии: ремонтировались дороги, готовились «путевые дворцы», «во многих местах сооружались триумфальные арки, обелиски и пирамиды». На границе губернии были устроены триумфальные ворота и площадь разукрашена обелисками с гербами уездных городов губернии и аллегорическими изображениями, относящимися к шествию государыни. Въезд в губернский город Орел был особо торжественен. Пушечная пальба и колокольный звон начались еще при приближении Екатерины к городу; вдоль дороги стояли полки, у триумфальных ворот судьи городового магистрата — купечество с хлебом и солью, градская дума и многочисленные ремесленники, дальше у народного училища расположились учителя с учениками, те в руках держали букеты цветов. Чиновники ожидали государыню на крыльце, у подъезда и в сенях дома, назначенного для ее пребывания. От парадной лестницы к большой зале по сторонам пути стояли 8 «малолетних благородных детей» в белой одежде, украшенной «цветочным сплетением». Мальчик и девочка держали корзины, наполненные цветами и плодами. На следующий день после приезда, 17 июня, Екатерина почтила своим присутствием дом орловского генерал-губернатора Семена Александровича Неплюева, где в ее честь благородными девицами была представлена русская комедия «Солима 2-й» и комическая опера «Ворожей».