Фрида Вигдорова - Девочки (дневник матери)

— Хотел стать моряком, а получился немцем.

Марик зовётся у нас еще «кошмарик», что очень точно определяет его характер и поведение — крикун, драчун, ябедник, приставала и лицемер.

На днях я спросила его: «Почему ты так много плачешь?».

Он ответил: «Я ведь маленький».

Шура прилег на кровать, Саша села рядом с ним и стала рассказывать сказку: «Жил был царь… Было у него три сына… Вот царь и говорит: “А не дурно бы купить радио?!” Вот пошел его сын в магазин и спрашивает: “Сколько стоит радио?” Ему отвечают: “Три рубля!” Вот он купил и помчался домой. Идет и думает: “Хорошо, что я радио купил…”»

По ходу действия хлопает Шуру по животу.

12 июля 47.

Саша сидела рядом со мной и долго рассказывала мне, какой Сева плохой. И потом, без всякого перехода:

— Ну, я пойду к Севе.

Я очень удивилась:

— Зачем же ты к нему идешь, если он такой плохой?

Саша ответила:

— Не могу же я без дружбы сидеть всю жизнь? Я без дружбы не могу даже четыре часа!

19 июля 47.

Саша подвержена приступам самобичевания. Вот я вижу — она ударяет себя по руке.

— Зачем это ты? — спрашиваю я.

— Я потому бью себя, — отвечает Саша меланхолически, — я потому бью себя, что я очень плохая. А если я плохая, значит и рука моя плохая.

— Чем же ты такая плохая?

— Я замахиваюсь на тетю Анисю. Я толкала Марика. И потом я хочу пойти на другое житьё.

«Другое житьё» — это Сашин козырь. Когда она обижена, она тотчас заявляет, что пойдет «на другое житьё».

На днях Шура застал Сашу на стройке, куда ей строго-настрого запрещалось ходить, потому что там ничего не стоит провалиться в яму или в колодец. Шура схватил Сашу за руку и поволок домой. Саша покорно шла, хотя превосходно понимала, что её ожидает. Завидев меня, она кинулась ко мне и зашептала:

— Мамочка, пожалуйста, очень тебя прошу, скажи папе, пусть шлепает меня в комнате, а не на улице.

Но в комнате спал дядя Боря, и поэтому Шура вытолкал несчастную Сашу на открытую террасу, где и отшлепал ее очень сильно. Она попыталась сдержать слезы, но потом все же стала рыдать со своими обычными в этих случаях судорогами. Я тоже заплакала. Тогда Саша сквозь слезы стала спрашивать: «А ты почему плачешь?». Я ответила: «Потому что ты такая плохая». (Не могла же я сознаться, что мне жаль ее!)

Она не переспрашивала и не возразила, но очень хорошо поняла, что плачу я совсем не поэтому.

Шура окинул нас презрительным взглядом и ушел, хлопнув дверью. А Саша села ко мне на колени. Я ее не утешала, но она чувствовала, что мне ее очень жалко, хотя ходить на стройку ей не нужно было, конечно.

Галя не замечает времени, живет просто как во сне, с упоением. С утра она мчится к своей школьной подруге Тане Белостоцкой. Там они играют, читают, носятся по участку, строят какие-то шалаши. К двум она прибегает домой, ест и снова порывается удрать к Тане, к Севе, к Марине, к кому-нибудь.

Читает гораздо меньше, чем в городе, но все, что читает, записывает в тетрадь по схеме, которую дала им, прежде чем распустить на каникулы, Евгения Карловна: автор, название, главные действующие лица и отрывок, который больше всего в книге понравился. Отрывки, выписанные Галей, очень любопытны.

Первой записана книга Кассиля «Великое противостояние». Процитировано место, где Кассиль рассказывает о том, как Сима узнает о смерти Расщепея. Из «Тихой бухты» Нагишкина выписан пейзаж, из «Голубой чашки» Гайдара такое место: «Ну, что?! — забирая с собой сонного котенка, спросила меня хитрая Светлана. — А разве теперь у нас жизнь плохая?

Поднялись и мы.

Золотая луна сияла над нашим садом. Прогремел и скрылся далекий поезд. Прогудел и скрылся в тучах полуночный летчик. А жизнь, товарищи… была совсем хорошая!»

Из книги Рысса «Девочка ищет отца» выписана встреча Лены с отцом. Прочитав в Галиной тетради это место, я подумала, что узнала о Гале больше, чем могла бы узнать из самого подробного разговора с ней:

«— Лена! — сказал генерал и повторил: — Лена!

Лена стояла, открыв рот, не в силах сказать ни слова. Слезы текли по ее лицу, и губы вздрагивали. Генерал опустил голову и сразу стал как-то гораздо меньше ростом. Коля увидал, что у генерала Рогачева тоже дрожат губы, он хотел что-то сказать и не мог. Рогачев сделал шаг вперед, подхватил Лену на руки и, повернувшись, быстро пошел с нею в штаб».

А из «Тимура» выписано следующее:

«— Будь спокоен! — отряхиваясь от раздумья, сказала Тимуру Ольга. — Ты о людях всегда думал, и они тебе отплатят тем же.

Тимур поднял голову. Ах, и тут, и тут, не мог он ответить иначе, этот простой и милый мальчишка. Он окинул взглядом товарищей, улыбнулся и сказал: — Я стою… Я смотрю… Всем хорошо! Все спокойны. Значит, и я спокоен тоже!»

Автор «Путешествий Гулливера» записан как «Свист».

24 июля 47.

Соня читает Саше «Русские сказки».

Соня:

— Ну вот, а теперь почитаем про сестрицу Аленушку и братца Иванушку.

Саша:

— Нет, не надо: там про горе.

Соня, противница еврейского (оранжерейного) и сторонница спартанского воспитания:

— Ну что же, надо и про горе читать.

Саша, покорно:

— Правильно, надо привыкать.

Саша, которая так близко принимает к сердцу все, что происходит с добрыми, смелыми героями сказок и рассказов, поразила меня полным и глубоким равнодушием к горестям, которые постигают отрицательных персонажей.

Я читала ей сказку «Терёшечка». Терёшечка попал к ведьме. Ведьма велела своей дочери Аленке зажарить его. «А сама пошла на раздобытки». Но Терёшечка ухитрился затолкать в печь Аленку, а сам удрал.

«Прибежала ведьма, открыла печь, вытащила оттуда свою дочь Аленку, съела, кости обглодала », — у меня просто мурашки по телу забегали, а Саша даже глазом не моргнула. Но если какая-нибудь опасность грозит ее любимому герою, она выходит из себя — ерзает, приговаривает: «Ой-ой», плачет или просто отказывается слушать.

— Плохой конец, плохой конец, не хочу! — вопила она, услышав, что дуровскую свинью Чушку-Финтифлюшку собирается разорвать медведь. А к страданиям несчастной Аленки осталась равнодушна.

3 августа 47.