Генрих Жомини - Политическая и военная жизнь Наполеона

Португалия более, чем когда-нибудь, была прикована к судьбе Британии, и победа при Абукире заставляла предполагать, что она долго еще не выйдет из этой зависимости. В положении Швеции и Дании не произошло, значительной перемены; хотя их флаги и начинали ощущать затруднения, представляемые Англией торговле нейтральных держав; но при общих волнениях положение их было еще довольно хорошо.

К удивлению всей Европы, знак к начатию войны был подан неаполитанцами. Армия их увеличилась до 70 000 человек, и слишком известный впоследствии Макк был назначен предводительствовать ей. Этот генерал, ученик Ласси, вел довольно успешно экспедицию принца Кобургского против Дюмурье в 1793 году; но в его предположениях для похода 1794 был заметен недостаток военных правил; он обладал пылким воображением и познаниями, но ум суждения его имели ложное направление. Фердинанд IV, гордясь своими силами и побуждаемый Нельсоном и Актоном, отважился вторгнуться с 50-тысячною армиею в римские владения, откуда он тем легче надеялся вытеснить нас, что Шампионе прикрывал эту страну только 18 000, растянутыми от Адриатического моря до Средиземного. Выступив 23-го ноября, Макк приблизился 27-го к Риму несколькими колоннами и принудил слабую армию Шампионе отступить к Чивита Кастеллане (древней Веие), крепкая позиция которой позволила нашим войскам дождаться подкреплений.

Чтобы ускорить приближение их, главнокомандующий поспешил в Анкону. В его отсутствие Макк напал на генералов Келлермана и Макдональда; но был отбит ими с уроном. Шампионе, возвратившись, захватил при Кальви отдельно стоявшую неаполитанскую дивизию, осмелившуюся угрожать его сообщениям, и начал маневрировать, стараясь отрезать дивизию Дама (15), направленную на Витербо. Устрашенный Макк оставил Рим, а Фердинанд IV возвратился в Неаполь, чтобы произвести поголовный набор. Оставленный ими, Дама заключил с Келлерманом договор, по которому получил право сесть на суда.

Шампионе, снова вступив в Рим 13 декабря, оставался там несколько дней, ожидая известий из северной Италии: в то время, как он был вытеснен из Рима королем неаполитанским, разнесся слух что король сардинский и великий герцог Тосканский действуют заодно с этим монархом. Отношения Директории к этим двум державам были так сомнительны, что хотя известия сии не были подтверждены никаким дипломатическим актом, но не могла быть оставлены без внимания. Еще недавно туринский кабинет заплатил 8 миллионов за то, что в переписке своей с Австрией изъявил желание освободиться от французов. Эти новые притеснения заставили Жубера быть осторожным; проведав, что Карл Эммануил тайно готовится к войне, он решил предупредить его. Узнав о вторжении неаполитанцев в Римскую республику, он, стал требовать через посланника Эймара исполнения договора прошедшего года, по которому король обязывался выставлять 8 000 вспомогательного войска, в случае войны французов в Италии. Туринский двор извинялся, представляя невозможность тотчас собрать эти войска; тогда Жубер, не ожидая дальнейших приказаний Директории и будучи уверен, что действует согдасно с ее видами, изложил неудовольствия свои в виде манифеста, соединил 5-го декабря на Тессине дивизии Виктора и Дессоля (16), и направил их к Верчелли, между там как крепости Новара, Суза, Кони и Алессандрия были внезапно захвачены французами. После весьма незначительного сопротивления, пьемонтские войска были опрокинуты к Турину, куда французы, владевшие уже цитаделью, ворвались вместе с ними.

Карл Эмануил, которому шаткий престол его приносил только унижение и горести, сошел с него с самоотвержением и подписал 8 декабря отречение от всех прав своих на Пьемонт, требуя только некоторых мер для личной своей безопасности до прибытия в Сардинию, куда, как говорили, он удалялся добровольно. Но, достигнув Ливорно, он издал торжественное отречение от акта, вынужденного от него силою.

Когда таким образом Карл Эмануил был низведен с престола без значительных усилий, Жубер направил одну дивизию к Флоренции. Новые уверения в приверженности со стороны великого герцога, а может быть и приказания директории, удержали руку, уже готовую нанести удар; однако же, посланная в Тоскану дивизия расположилась в великом герцогстве и заняла Ливорно. Тогда, обезопасив себя покорностью Италии, Жубер дал знать Шампионе, что он может в свою очередь действовать наступательно против неаполитанцев и прислал ему подкрепление.

Дурной успех римской экспедиции навел такой страх на Фердинанда IV, что он оставил Неаполь 21 декабря, и с такой поспешностью и беспорядком переправился ночью в Сицилию, как будто французы были уже под стенами его столицы.

Однако Шампионе не раньше 3 января перешел Вольтурно и обложил Капую, ожидая известий с левого крыла своего, которое под начальством Дюэма должно было покорить Пескару и примкнуть к главным силам через Сульмопу. В центре дивизия Лемуана (17)двинулась на Пополи, опрокинула здесь корпус Гамбса и приближалась к Венафро; Келлерман и Рей шли на правом фланге чрез Итри к Гаэте, важной крепости, которая, имея хороший, силою до 3 000 гарнизон, была сдана без выстрела восьмидесятилетним комендантом.

Народное восстание, произведенное двором и духовенством, едва не дало положению дел совершенно другой оборот: Шампионе сам был осажден толпами возмутившихся в своем лагере, при Капуе. Но временное правление, порученное королем князю Пиньятелли, так мало пользовалось доверенностью восставшего народа, что не только не решилось атаковать Шампионе, но, напротив, поспешило заключить с ним перемирие, доставившее нам Капую, Беневенто и два миллиона денег. Раздраженный этим народ обвинял Макка и временное правление в измене, обезоружил войска генерала Дама, прибывшие морем из Орбителло, и даже послал отряд для взятая Макка под стражу. Пиньятелли; не зная, что начать, потребовал от Макка отборнейших войск, чтобы вести их не на французов, а против бунтующей черни, Народ остановил и обезоружил посланную для этого бригаду Диллона. Макк, устрашенный яростью неаполитанцев, не видел для себя другого спасения, как удалиться в лагерь Шампионе, где и сдался в плен 15 января.

Шампионе, собрав все свои дивизии, двинулся к столице. Жители ее, равно как и окрестностей, возбуждённые духовенством, спешили к оружию при кликах: viva la santa fede! принудили Пиньятелли бежать в Сицилию, чтобы избегнуть смерти и клялись погрести себя под развалинами Неаполя.

Недостаток мужества заменялся в этой толпе народа пылкими и бурными страстями: сопротивление было согласно с живым и ветреным характером этого народа: чрезвычайно упорно в первый день, а в следующие беспорядочно и вовсе ничтожно; 21-го января Шампионе вступил победителем в Неаполь.