Евгений Харламов - Российская школа бескорыстия

Самый популярный в то время хирург в СССР, дважды лауреат Сталинской премии, академик, член хирургических ассоциаций почти всех европейских стран и США Сергей Сергеевич Юдин(1891–1954) в 1948 г. оказался в числе медиков, которых власти причислили к врагам народа. Знаменательной для С. С. Юдина была встреча в 1945 г. с бывшим ссыльным и узником сталинских застенков, выдающейся личностью и знаменитым хирургом В. Ф. Войно-Ясенецким (владыкой Лукой). Он не сломался, но исполнил на деле евангельские слова «сила наша в немощи нашей», потому что прожил свою жизнь в духе истины, справедливости и служению ближним. «Хирург в прошлом блестящему хирургу настоящего и будущего профессору С. С. Юдину, – написал владыка Лука в альбоме почетных посетителей Института скорой помощи им. Склифосовского после того, как присутствовал на операциях С. С. Юдина. – Свидетельствую свое восхищение его блестящей техникой и неисчерпаемой энергией в строительстве новой хирургии нашей великой Родины». Сергея Сергеевича Юдина и владыку Луку связывала завязавшаяся между ними дружба во время встреч на конференциях и совещаниях. Они встретились и подружились – бывший и будущий ссыльные, жертвы сталинских репрессий.

В. Ф. Войно-Ясенецкий после тяжелых испытаний продолжал свою благородную миссию духовной и врачебной помощи людям. Его эстафету принял и С. С. Юдин, который, пережив допросы и пытки, вернулся в строй действующих хирургов, не озлобился, не ожесточился, но отдал все свои силы любимому делу.

Интерес к оперативной хирургии С. С. Юдину привили на кафедре Р. И. Венгловского, к клинической хирургии – в гинекологической клинике А. П. Губарева. Любознательный студент медицинского факультета Московского университета, куда С. С. Юдин поступил в 1911 г., обратил на себя внимание многих преподавателей, он тянулся к знаниям, самостоятельно изучил английский язык. В его семье родители много занимались детьми. Сергей Сергеевич, его отец, был купцом первой гильдии, мать, Екатерина Петровна – родом из замоскворецкого купечества. Она получила хорошее образование, знала французский язык, литературу, разбиралась в искусстве. Всю жизнь посвятила воспитанию детей, а их было семеро. Четыре мальчика столярничали, выпиливали, выжигали, а будущий хирург Сергей был лучшим художником. В доме практиковались коллективные чтения, занятия разговорным французским языком. Все вместе посещали музеи, детям прививалась любовь к науке, языкам, литературе и искусству. Безусловно, все это сыграло существенную роль в развитии творческих способностей будущего знаменитого хирурга С. С. Юдина. 2-я Московская гимназия с ее талантливым и прогрессивным коллективом учителей также содействовала формированию личности С. С. Юдина. Самым любимым учителем был классный руководитель, физик, химик и математик Николай Владимирович Кашин. Позже на его чествовании С. С. Юдин сказал: «Вы не только привили нам любовь к науке, Вы также научили нас любить жизнь, научили нас самой сложной науке – науке жить творчески. Вы всегда не только были для нас примером, и когда Вы учили нас, и когда Вы преподавали в Шелапутинском институте, но и сейчас являетесь образцом для подражания – в свои годы Вы не просто заведуете кафедрой, что само по себе сложное и ответственное дело, но постоянно и творчески осмысливаете все новое, вносите его в процесс преподавания. По Вашим учебникам сейчас занимаются наши дети, а значит, и мы. Вы всегда с нами, и мы от всей души желаем Вам крепкого здоровья и беспокойного творческого горения». Он будет всегда примером для С. С. Юдина.

В стенах гимназии зародилась и его любовь к искусству, театру. Сергей Николаевич Смирнов, учитель словесности, приобщил его не только к литературе, но и к театральному миру. Это впоследствии помогло стать С. С. Юдину превосходным лектором, он обладал большим артистизмом, мог эмоционально воздействовать на аудиторию и выработал индивидуальные подходы к разным слушателям: к «классической» аудитории свои приемы, к студентам-практикам – иные.

Именно в гимназические годы С. С. Юдин твердо решил стать естественником, но его талант и энергия направились на медицину в связи с тяжелым материальным положением – на медицинском факультете обучение заканчивалось на год раньше, чем на естественном. Правда, с третьего курса С. С. Юдин вошел во вкус теперь уже ставшей для него привлекательной хирургии. В этом была немалая заслуга профессора Р. И. Венгловского, блестящего лектора и педагога, И. К. Спижарного, который говорил студентам: «Помните – благо больного превыше всего!», А. П. Губарева – талантливого клинициста, гинеколога и хирурга. В дальнейшем С. С. Юдин так писал о его влиянии: «Лекции, семинары, показательные операции, а еще более групповые беседы при коллоквиумах могут оказать глубочайшее, незабываемое впечатление на слушателей, на всю жизнь врезаться в их память и не только повлиять на окончательный выбор специальности, но и предопределить научную тематику на долгие годы.

Со мной случилось именно так. Из тех хирургических проблем, коими я занимался всю свою жизнь, многие выросли из семян, оброненных моим учителем профессором А. П. Губаревым, порой в коротких фразах на лекциях или в беседах, и всегда его мысли были выражены без пафоса, но сильно, выразительно. Я, конечно, не помню ни этих фраз, ни самих случаев через 35 лет, но я уверен, что проблемы анестезии, борьбы с инфекцией и тема трансфузий мне были привиты Александром Петровичем, подобно тому, как, безусловно, он подал мне пример оживлять академические лекции не только конкретными клиническими примерами, но даже случаями житейскими».

Начавшаяся Первая мировая война не позволила С. С. Юдину сдать госэкзамены. В 1914 г. его призвали в действующую армию, он в составе 5-го Передового отряда Красного Креста отправился на фронт. Находясь в передовых частях войск, С. С. Юдин выполнял работу младшего врача, оперировал в госпитале, участвовал в боевых операциях. Был награжден Георгиевской медалью «За храбрость».

Приехав с фронта на короткое время в Москву зимой 1914–1915 гг., сдал экзамены, получил диплом – и снова на передовую. Весной 1916 г. С. С. Юдин назначен старшим врачом пехотного Духовщинского полка, по его просьбе, чтобы быть вместе с братом Петром, который служил там прапорщиком. Часто С. С. Юдина можно было видеть в окопах на передовой линии, откуда начиналась «вылазка». Сам С. С. Юдин описывал, как это было: «Случалось, что вместе со своими разведчиками отправлялся в разведку и Петя. С ними в разведку отправился и я. Обменявшись с братом одобрящим прикосновением рук, мы неслышно расползлись в темноте, осторожно пробрались за проволочные заграждения… Изнемогая, я полз наугад. И вот прямо перед собой увидал я мгновенное сверкание взвившейся искры. Взлетела роковая ракета. По месту, откуда мелькнула бледная полоска, я понял, что нахожусь вблизи неприятельских окопов. Меня пронзила мысль: «На этот раз – конец!» Тридцать-сорок секунд действия ракеты показались вечностью. Но при синеватом холодном свете магния я успел рассмотреть, что лежу под прикрытием трупа немецкого солдата. Шинель на нем после многократных дождей и высыханий заскорузла, дыбилась странным горбом. Труп лежал ко мне спиной. Остро запомнились широкий суконный хлястик и медная позеленевшая пуговица. Я приник к подогнутой сзади ноге убитого, и щека моя ощущала его жесткий сапог…»