Юрий Айзеншпис - От фарцовщика до продюсера. Деловые люди в СССР

Восприятие музыки, как и любого другого творчества, весьма субъективно, связано с ментальностью, воспитанием, субкультурой и пр. И как мечта любого человека — делать дело, которое нравится, а еще хорошо на этом зарабатывать, так и мечта артистов — являть свое творчество и при этом быть и популярным, и востребованным. Но, если для коммерсанта, по сути, не особо важно, продавать лекарства или гвозди, здесь роль субъективных факторов куда больше. Во-первых, музыка в чем-то близка душе, соответственно, ее иной формат может восприниматься чуть ли не как предательство идеалам. Представьте, например, рокера, поющего попсу. Во-вторых, это просто не получится качественно, ну не получится у «продавца» частушек настоящий рок, сколько бы он ни пыжился. Ментальность и вокальные данные сильно ограничивают.

Верно и для авторов — индивидуально музыкальное мышление имеет свои пределы. Поэтому не так много на эстраде органичных артистов, которые делают то, что любят и умеют, и одновременно это нравится широким массам. Именно такие артисты и могут называться народными.

Но, если для артиста и автора существуют внутренние ограничения творческих горизонтов, продюсер должен быть их лишен. Он максимально отстраняется от своих личных пристрастий, старается предельно точно определить потребности эпохи и под эти знания подобрать артиста, имидж, репертуар. Лично я в зависимости от времени занимался и рок-проектами, и поп, и модной современной музыкой…

Сегодня надо делать акцент на молодежь — основную аудиторию на музыкальном рынке. Именно в этой среде самые активные фанаты и поклонники, именно они способны на самые громкие аплодисменты. Именно эта аудитория покупает пластинки и кассеты, звонит на радио и ТВ, голосует за любимые песни и артистов. И ей нужна ее музыка. А когда сам находишься в уже не столь беспечном возрасте, когда тянет на романтику и раздумья, очень непросто отказаться от этого в творчестве твоего артиста, выбрать задор, энергию, ритм, протест. Молодежь более подвижна, она быстрее забывает, но и легче воспринимает новые имена, творит себе кумиров. И надо ориентироваться на нее.

Любой автор может написать такую песню, которую считает нужной. Но, если он ждет ее продвижения, тем более продажи на рынке, где предложений более чем достаточно, ему надо учитывать текущую конъюнктуру (верно и для исполнителя — тоже может записать что угодно, но востребованность его труда определяется рынком).

Формат песни в российском сознании устоялся и требует практически математического соблюдения. Не более 3–4 минут звучания, хорошее вступление, яркие запоминающиеся припевы. В смысле текста важно некое базовое, знаковое слово типа «лаванды» или «айсберга», его повторяемость в припеве, первая строчка первого куплета и припева тоже очень важны. В музыке — без излишества в аккордах, без нестандартных модуляций, с соблюдением основной тональности.

Существуют жесткие тематические пределы, как прежде, спросом пользуется любовная лирика с конкретным лексическим набором слов: ты, разлука, встреча, душа и пр. Наш слушатель едва ли воспримет тексты про экологию или полеты на марс, как в западных текстовках. Сейчас можно наблюдать попытки внедрения новых свежих слов, молодежного сленга, сексуальности. Тем не менее все это делается не особо откровенно и не всегда умело. И не всегда проходит и надолго не остается. Поэтому уверять, что наш народ все «схавает», совершенно неправильно. Он схавает лишь то, что ему вкусно и привычно.

В песне важна тема, хитовая и яркая. Кстати, так и в операх запоминаются наиболее яркие арии, и в симфониях запоминаются наиболее песенные куски. Человеческое ухо никогда не будет наслаждаться какофонией (или таких любителей очень мало). Поэтому песня слушается хорошо тогда, когда хорошо поется, когда можешь ее воспроизвести хотя бы в голове. Эффект ожидания знакомого куплета, или припева, или проигрыша — вот что важно, вот что притягательно. Поэтому с первого раза мало что ложится на слух, а потом вдруг понимаешь что что-то в этой песне есть, а потом ловишь себя на том, что напеваешь ее. Иногда даже вопреки своему отрицательному суждению о ее достоинствах.

Чем чаще происходит контакт слушателя с песней, тем знакомей она становится. Это как с рекламой. И как с рекламой есть варианты: она может быть яркой и запоминающийся, может — обычной, а может даже отрицающей. И чем быстрее она ляжет на слух, тем меньше нужно потратить денег на ее раскрутку. Иногда — в несколько раз.

Хотя русская душа стремится к заунывности и мелодизму, к слезинке в тексте, для радиостанций все-таки предпочтительнее быстрые композиции. Они менее долговечны, чем медляки, ибо модные ритмы меняются достаточно часто. Но медляки более постоянны, и их выбор в фонотеках из шлягеров прошлых лет очень велик.

Свои домашние переживания лучше дома и оставить, а нести энергию, оптимизм и сексуальность. Быстрая музыка лучше слушается в машине, под нее лучше отплясывать в кабаке, она дает энергию и вкус к жизни. И здесь требуется особое искусство и чутье, чтобы, сделав продукт простым и доходчивым, не впасть в примитивизм, в частушки.

Идеализировать вкусы толпы не стоит, возможно, она просто не доросла до предлагаемой вами музыки. А может, и никогда не дорастет. Здесь нет иронии, ибо все очень субъективно. Вкусы народа известны и по большому счету достаточно примитивны, если вы пишете книги и это не детективы и не дамские романы, шансы на коммерческий успех малы. Если вы занимаетесь музыкой вне попсы, значит, вы занимаетесь музыкой непопулярной. Для себя — пожалуйста, для узкого круга поклонников и ценителей — ради бога. Просто отдавайте себе в этом отчет и на бизнес не рассчитывайте. Бардовская песня, альтернатива, а теперь уже и рок — все эти сложные смысловые жанры у нас в стране влачат жалкое существование, вызывая у их исполнителей ненависть к продажным попсовикам… Хм, да ведь и они бы продавались, если бы кто-нибудь их покупал.

Включите радио и послушайте хиты, написанные десять-двадцать лет назад: они все так же ласкают слух, хотя и тембры инструментов устарели, и аранжировки, и так далее. Пусть это будет уроком тем, кто основные силы тратит на какие-то одному ему видимые улучшения в работе ударных, в изменении гармонической сетки, обработке вокала и прочих примочках, абсолютно не влияющих на хит. Песня или звучит, или нет, голос звучит или нет, а по совести, и я не отличу доминанту от субдоминанты.

Пробивать свой материал, искать заинтересованного продюсера, лейбл, контактировать с людьми куда сложнее, чем запереться на студии, постоянно что-то перепевать, переделывать, менять. Чем набирать десятки песен, делать самопальные диски и заниматься прочей самодеятельностью. Эту бы энергию да в других целях.