Александр Воронский - Желябов

В 3 часа 55 минут царь скончался. Взрывами из царской овиты были опасно ранены 9 человек; из полиции и посторонних —11; из раненых 2, в том числе и мальчик, умерли спустя несколько часов.

На месте взрыва, недалеко от царя, был также обнаружен еще один окровавленный молодой человек. Неизвестного в бессознательном состоянии отправили в придворный госпиталь, где он спустя 8 часов, тоже скончался. Неизвестный был народоволец Гриневицкий. Он бросил в царя второй снаряд. Фамилию его властям долгое время не удавалось раскрыть. Один из метальщиков, Емельянов, потом на суде показал: на месте взрыва, кругом была такая растерянность, что к царю никто не подбежал, и он, Емельянов, совершенно инстинктивно бросился на помощь со снарядом подмышкой. Граф Пфейль со своей стороны тоже утверждает: очевидцы, впоследствии вполне связно и точно рассказывавшие как произошел взрыв, на самом деле походили на помешанных.

Умер ли царь во дворце? Кедрин, выступавший защитником на процессе первомартовцев, со слов помянутого полицеймейстера Дворжицкого, сообщил редакции "Былого", что царь скончался еще на месте взрыва.

Беcспорно, жандармы и полиция оказались "не на высоте своего призвания". По этому поводу в дневнике Победоносцева имеются такие записи:

— Желябов был уже арестован; на Малой Садовой сильно подозревался подкоп… Раздался первый взрыв… Что же делают охранители? Один хватает и тащит злодея, другой подбегает к государю сказать, что злодей пойман. Им не пришло в голову, что подобные покушения не ограничиваются одним метательным снарядом и что поэтому первым делом надобно удалить от государя всех посторонних. Так поступил агент, сопровождавший Наполеона, после взрыва орсиньевской бомбы… [97] К. П. Победоносцев — Письма и записки, т. I., 1923 г.

Растерянность в "сферах" на первых порах была исключительная. Граф Валуев признается:

— …Смятение и горе общие. Но ясной мысли и соответствующей обстоятельствам воли я ни в ком не видел. Граф Лорис-Меликов не растерялся наружно, но казался бессодержательным внутренно. Он должен распоряжаться, но распоряжался как будто aпатично, нерешительно, даже советуясь со мной, или поддаваясь моим намекам… Войско у нас, еще здорово, прочее, увы! — гниль… [98] П. Е. Щеголев — Из истории конституционных веяний "Былое" 1906 г. № 12.

Впопыхах составили известие, которое начиналось словам: "Воля всевышнего свершилась". Извещение потом повсюду спешно отбирали. Об уличном возбуждении, о растерянности и страхе свидетельствуют и дневники графа А. Бобринского. 2 марта он записывает:

— В городе, несмотря на утренний час, группы людей, покупающих и читающих манифест. Почти каждый встречный имеет в руках листок… усиленная полиция… осторожные люди боятся… нового покушения. 5 марта. Вчера открытие подземной мины под Малой Садовой. (Кобозевы и их товарищи успели скрыться. А. В.). Весь город в беспокойстве и все поражены… Толпа народа постоянно стоит перед двойной цепью полиции… Кажется, что полиция напала на след еще других мин… Все это внушает ужас и страх… 8 марта. Вчера состоялось перенесение тела из дворца в крепость… Из-за страха перед покушением поместили некоторое количество верховых казаков, вооруженных пиками, на льду с обеих сторон Николаевского моста… Слезы подступали к глазам при мысли, что нельзя даже похоронить своего императора. — императора России, — без охраны мостов… [99] Дневник А. Бобринского — "Каторга и ссылка". 1931 г. № 3.

Впрочем, вообще бюрократия встретила смерть "царя-освободителя" довольно равнодушно. Феоктистов повествует:

— Около 3 часов я узнал, что государь тяжело ранен, а вскоре затем пришла весть и об его кончине. Я вечером отправился в сельскохозяйственный клуб, где собиралось обыкновенно много писателей и можно было, следовательно, собрать какие-нибудь сведения. Странное зрелище представилось мне: как будто не случилось ничего особенного, большая часть гостей сидели за карточными столами, погруженные в игру; обращался я и к тому и к другому, мне отвечали наскоро и несколькими словами, затем опять: "два без козырей", "три в червях" и т. д… некоторые высказывали прямо, что в событиях 1 марта видят руку провидения; она возвеличила императора Александра II, послав ему мученическую кончину, но вместе с тем послужила спасению России от страшных бедствий, угрожавших ей, если бы еще несколько лет оставался на престоле несчастный монарх, который давно утратил всякую руководящую нить и очутился в рабском подчинении княгини Юрьевской [100] Феоктистов — За кулисами политики и литературы. .

Как отозвалась глухая русская провинция? Старый народоволец, С. П. Швецов, будучи в далекой ссылке, в Сургуте, рассказывает: "была глухая ночь, когда пришло известие об убийстве Александра II. Обычно в это время в приполярном поселке все уже спали, царила тишина. Но на этот раз сон не успел овладеть обывателями. Окна были освещены, на улицах сновал народ" [101] Швецов — 1 марта в Сургуте. "Каторга и- ссылка" 1931 г. № 3. . Вот этот вид затерянного, но освещенного по случаю убийства царя поселка символичен для всей растеряевской уездной России. Повсюду засветились среди ночи "огни", раздался сдержанный, затаенный полушопот.

Правда, мартовские огни "Народной Воли" обошлись непомерно дорого. Ленин как-то писал:

— Нисколько не отрицая в принципе насилия и террора, мы требовали работы над подготовкой таких форм насилия, которые бы рассчитывали на непосредственное участие массы и обеспечили это участие [102] В. И. Ленин — Сочинения, т. 5. . Со своей стороны Г. В. Плеханов замечает: — Если бы смерть Александра II сопровождалась волнением рабочих в главных городах России, то результаты его, наверное, были бы гораздо более решительными… Но широкая агитация в рабочей среде немыслима без помощи предварительно созданных в нем и возможно более многочисленных тайных организаций… ("Наши разногласия").

Нанося удары самодержавию, "Народная Воля" не сумела сочетать насилия с непосредственным участием масс в революционном деле. Отсюда крушение "Народной Воли".

Продолжаем наш рассказ.

Прямо после покушения София Львовна Перовская встретилась в кофейной с одним из наблюдателей, Тырковым. Перовская вошла в кофейную по наружности совсем спокойная.

— Мы сели за один столик… Первыми ее словами было:

— Кажется, удачно: если не убит, то тяжело ранен…

— Разговор шел короткими фразами, постоянно обрываясь… Студент С. (Сидоренко— А. В.), очень скрытный и сдержанный человек, не проронил за это время ни слова.

В то же, приблизительно, время Андрей Иванович, гуляя по тюремному двору, настороженно прислушивался, не донесется ли через крепостные бастионы звук взрыва или какого-нибудь движения…