Владимир Десятерик - Павленков

В. И. Писарева. 1860-е гг.

В. М. Гаршин.

Н. К. Михайловский.

Барон Н. А. Корф

Невский проспект. Петербург. Конец 1880-х гг.

Сборник «Вятская незабудка», издававшийся Ф. Павленковым.

Николаевская улица в Вятке.

Н. Н. Блинов

В. Г. Короленко.

Я. В. Абрамов.

А. М. Скабичевский.

X. Д. Алчевская.

«Энциклопедический словарь» Ф. Павленкова.

Н. В. Шелгунов.

Г. И. Успенский.

С. Н. Кривенко

Книги серии «Жизнь замечательных людей», вышедшие в издательстве Ф. Павленкова.

Н. А. Рубакин.

В. И. Яковенко.

Памятник Ф. Ф. Павленкову на Волковом кладбище.

Серия «Жизнь замечательных людей», задуманная Ф. Ф. Павленковым, продолжается и поныне.

Поздравительная телеграмма Президента России В. В. Путина коллективу издательства «Молодая гвардия» в связи с тысячным выпуском серии «Жизнь замечательных людей».

В примечании к публикуемой в собрании сочинений Д. И. Писарева «Статье о Шедо-Феротти» Ф. Ф. Павленков позднее так описал причины заточения критика в Петропавловскую крепость: «Эта статья была найдена в рукописи при обыске у студента С.-Петербургского университета П. Д. Б аллода 15 июня 1862 года и повлекла за собою арест Д. И. Писарева 2 июля, а затем и присуждение его Правительствующим Сенатом 2 июня 1864 года к заключению в крепость на 2 года и 8 месяцев».

Здесь уместно отметить, что в очерке «Флорентий Павленков. Его жизнь и издательская деятельность» его автор Ю. А. Горбунов в оценке данного факта и ряда других эпизодов из павленковской биографии бездоказательно прибегает к квалификации их как «иезуитских» («Павленкову не давала покоя затея сыграть с цензурой иезуитскую шутку»; «…Павленков, защищаясь, вынужден был соблюдать иезуитские правила игры…»; «…его логика была иезуитски безупречна»; «…трудности и препятствия всегда были для “иезуита” Павленкова, что красная тряпка для быка» и т. д.), тем самым представляя русского издателя едва ли не приверженцем теории, согласно которой для достижения цели все средства хороши. Ф. Ф. Павленков и сам опровергал подобное толкование и своей деятельностью не давал поводов для такой его характеристики.

Эта первая доктрина разделяется всеми. Граница, до которой она может быть принята, указывается каждому его честностью и благоразумием. Приведу примеры: у постели умирающего доктор говорит о возможности выздоровления. Он обманывает больного. На поле сражения раненый, разбрасывающий свои мозги и которому осталось мучиться не более пяти минут, просит приколоть его и тем прекратить его невыносимые страдания. Прикалывающий убивает своего товарища. Мой знакомый, вследствие болезненного припадка, собирается отравиться. Я уношу от него яд: я в этом случае вор. Но мне кажется, что такие обманщики, убийцы и воры не были бы отвергнуты спасителем. (Прим. Ф. Ф. Павленкова)

Примечание рукою, очевидно, Городкова: «Чистая ложь!»

В своих воспоминаниях Н. Н. Блинов так рассказывает об этом: «Согласно уговору с Павленковым, я прежде всего вошел в соглашение с Ю. И. Симашко. Он охотно согласился принять бесплатно прекрасное приложение — “Наглядную азбуку”, иллюстрированную 400 рисунками, и “Объяснение к ‘Наглядной азбуке’”».

Судьба Иннокентия Михайловича Сибирякова (1860–1901) сама по себе удивительна. Он был известным золотопромышленником. Прославился на поприще меценатства и милосердия. Жертвовал на устройство Томского университета; на издание научных сочинений о Сибири; 420 тысяч рублей передал на образование капитала для выдачи пособий приисковым рабочим; 40 тысяч рублей — на устройство в Петербурге биологической лаборатории. В конце жизни принял монашеский постриг. Имя схимонаха Иннокентия было чтимо на Святой горе Афон.