Иван Стаднюк - Горький хлеб истины

С а в и н о в. Нет, нет, ничего, Верочка. Просто это товарищ ко мне.

В е р а (поглядывая на гостя). Вы так напомнили мне одного человека... А впрочем, может, показалось...

С т у п а к о в (смотрит, потрясенный). А вы... вы похожи на мою дочь... которая погибла (теребит газету на столе).

М а р и н а Г о р д е е в н а (взволнованно Вере). Пойдемте-ка лучше, я вас накормлю. Вы же с утра не ели.

С а в и н о в (стараясь отвлечь Веру). Да, бывают иногда такие совпадения, сходства... Этот товарищ, Вера, ко мне, по поводу моего выступления на вчерашней панихиде.

В е р а. А-а-а... Ну, тогда извините... Так что, Володя? Вечером придется отметить Алешино поступление в институт? (Треплет шевелюру сына.) Проходной балл - двадцать один, а мы двадцать три набрали! Разве не радость? И никаких поблажек? Представляете?

М а р и н а Г о р д е е в н а (радостно суетясь у буфета, внуку). Как не представить? Вот уж правда - радость так радость. Мать-то извелась совсем, пока ты сдавал...

В е р а (Марине Гордеевне). А вы, мама, разве не извелись? От окна не отходили: идет, не идет...

А л е ш а. Пап, можно, я ребят позову? Генку, Витьку... А Виталька принесет хорошие записи.

С а в и н о в. Ну, конечно, зови. Кого хочешь. Праздник есть праздник.

А л е ш а. Я позвоню им из твоего кабинета. (Уходит.)

М а р и н а Г о р д е е в н а. А есть кто будет?

В е р а. Сейчас, мама, сейчас. (Надевает фартук и обращается к Ступакову.) Вы уж извините, я оставлю вас. Мы тут по хозяйству. (Мужу.) Надо к вечеру торт испечь. И пирог мясной. Побольше. Все-таки столько народу будет. (Уходит на кухню.)

Марина Гордеевна стоит в нерешительности, смотрит на сына и на гостя.

С а в и н о в. Мама, помоги там Вере на кухне, пожалуйста...

М а р и н а Г о р д е е в н а (спохватившись). Хорошо, хорошо, я помогу. (Уходит.)

Савинов и Ступаков одни. Ступаков смотрит на Верину фотографию.

С а в и н о в. Да, да. Это моя жена, Вера. И она жива. Ее тогда, в сорок третьем, чудом спас случай. И еще золотые руки профессора Любомирова... Вчера мы его похоронили...

С т у п а к о в (с радостью). А я жив! Остался в живых! (Осекается и сникает.) Представляете?.. Это необычная история моего спасения. Тогда же, в сорок третьем...

С а в и н о в (жестко останавливает). Не надо. Это уже другая история. (Твердо.) А что касается Верочкиного отца, то он погиб. Погиб. Понимаете? В сорок третьем! На Западном фронте, в штрафном батальоне. (Многозначительно.) А все остальное для нас уже не имеет значения.

С т у п а к о в (потрясенно). То есть как?! Как не имеет значения?.. Вы меня лишаете права на дочь, на внука?!

С а в и н о в. Вы сами лишили себя этого права!.. Нет у вас ни дочери, ни внука! (Смягчившись.) Вы извините, сын поступил в институт, и сегодня у нас семейный праздник. (Смотрит на часы.) Так что время у меня ограниченно.

Ступаков поднимается, теребя газету.

С а в и н о в. Вы хотели что-то спросить о профессоре Любомирове?

С т у п а к о в. Да, собственно, нет... Теперь уже нет. Здесь все написано.

С а в и н о в. Да, там все сказано. И большего я ничего вам не смогу добавить.

С т у п а к о в (хотел подать руку, раздумал). Тогда что ж... до свидания. (Уходя, смотрит на Верин портрет.) Прощайте...

С а в и н о в. Прощайте... Да, вы забыли газету. (Догнав в дверях, отдает. Вернувшись, устало опускается в кресло. В раздумье молчит.)

Входит из кабинета А л е ш а.

А л е ш а. Всех обзвонил. Витюха придет. И Генка. А у Витальки занято. Перезвоню потом. Ужас как есть хочется! (Направляясь в кухню.) Пап, а кто это приходил?

С а в и н о в (раздельно). Да так... Человек из прошлого... Случайно забрел.

Что-то напевая, с полотенцем через плечо появляется В е р а.

В е р а. Ну что, дорогие мои мужчины? Деловые визиты кончились? Можно и отдохнуть? Ах, сколько мы ждали этого дня? Так ведь, Алешка? (Что-то ищет на полках буфета, перебирает баночки.) Где же у нас ваниль? Не могу найти. Какой же торт без ванили? Володя!.. Алеша! Вы не брали ваниль?

Отец с сыном весело переглядываются, хохочут.

А л е ш а. Наша мамуля в своем репертуаре.

В е р а (перебирая). Не то... И это не то.

Достает какую-то баночку, трясет ее, открыв, заглядывает и... замирает. Что-то достав из баночки, медленно идет к Савинову.

В е р а (взволнованно). Посмотри, что я нашла. Помнишь? (Раскрывает ладонь.)

С а в и н о в. Что это?

В е р а. Посмотри. Вспомни. Это осколок снаряда.

С а в и н о в. Осколок из моего плеча. (Задумчиво.) Снаряд отливали и начиняли взрывчаткой где-то на заводе в Германии, потом везли на восток, потом заряжали и наконец стреляли, целясь в меня и в моих солдат. (Смотрит на приближающегося сына.)

А л е ш а. Какой осколок, покажи, пап? (Берет в руки.)

В е р а. Мы еле спасли тебя тогда... Если б не прекрасные руки хирурга Киреевой.

С а в и н о в. И твои золотые руки. (Целует руку жены.) И все-таки он привел меня к тебе...

А л е ш а. Ну, пап, расскажи! Я ж тоже хочу все знать.

С а в и н о в. Обязательно расскажу. Ты это должен знать. (Повеселев, шутливо.) Ты не забыл, сколько тебе лет-то?

А л е ш а (обиженно). Ну, восемнадцать.

В дверях кухни появляется М а р и я Г о р д е е в н а: опершись о косяк, она прислушивается к разговору.

С а в и н о в. Так вот, мы храним его с мамой с тех пор, как встретились. (Подкидывает на ладони.) Как напоминание о прошлом.

В е р а. Да, о прошлом... (Прижимает руку к сердцу.) У меня заболело сердце... Ой... А кто это сейчас у нас был?.. (Смотрит на мужа, затем на свекровь.) Почему вы все так странно молчите?.. Да это же... Это же он!.. Отец мой!.. (К Марине Гордеевне.) Отец, правда? Отец?!

М а р и н а Г о р д е е в н а. Да, это он... Живой.

В е р а. Папа живой?! (Умоляюще смотрит на Савинова. Кричит.) Мой папа-а!.. (Кидается в дверь.) Папа, родненький, я хочу видеть тебя! Па-па-а-а!..

Н е м а я с ц е н а.

З а т е м н е н и е.

З а н а в е с.

ПРИМЕЧАНИЯ

"Г о р ь к и й х л е б и с т и н ы". Драма. Написана в конце 60-х годов по мотивам повести "Плевелы зла" (см. примечания ко 2-му тому настоящего собрания сочинений) для Винницкого музыкального драматического театра имени Садовского. Поставлена в ряде театров Украины и РСФСР. В 1975 году Винницкий театр с успехом показал ее на гастролях в Москве.

Опубликована в журнале "Волга" No 10 за 1972 год, в репертуарном сборнике "Наша эстрада" (М., Воениздат, 1974), в однотомнике "Хлеб истины" (М., "Московский рабочий", 1975).

В 1984 году пьеса под названием "Белая палатка" включена в репертуар Центрального академического театра Советской Армии. Готовя пьесу к новой постановке, автор значительно переработал ее, усилив пролог и эпилог, а также усложнив драматургию в целом. В этом виде произведение и предлагается вниманию читателей.

Характерами и судьбами своих героев (Наварин из повести "Плевелы зла", Рукатов из романа "Война" и Ступаков из "Горького хлеба истины") автор утверждает, сколь много зла несут подобные им люди, если позволить им иметь власть.