Иван Стаднюк - Люди не ангелы

Маринка даже рот раскрыла от изумления, видя, как синица тут же села на ладонь Наталки, юрко крутнула по сторонам головкой с белыми щеками и, склюнув семечко, вновь вспорхнула на орешник.

- Ты не удивляйся, - сказала Наталка, видя, что Маринка смотрит на нее чуть ли не с суеверным страхом. - Попробуй сама. - И протянула ей семечки.

Маринка, взяв семечки, недоверчиво выпростала руку, а Наталка, поджав губы, тихо посвистела. Тотчас же над рукой Маринки, трепеща крыльями, повисла птичка.

- Свисти, свисти, - сказала Наталка.

Маринка послушно начала посвистывать, следя возбужденными глазами за синицей. Птичка с лету схватила с ее ладони семечко и улетела.

- Вы же колдунья, тетка Наталка! - с восхищением засмеялась Маринка.

- Теперь и ты будешь такой колдуньей. Только хлопчикам не выдавай секрета, а то сразу птиц отпугнут.

- Добре, буду молчать.

Потом они вместе рвали ряст. Когда цветов набралось много, уселись на траву и начали плести венки. Маринке казалось, что сидит она рядом с давней и верной подругой; было весело и интересно. А Наталка и впрямь держала себя девчонкой. Примеряла венок то на себя, то на Маринку и заразительно, как никогда еще не слышала Маринка, хохотала.

Когда направились домой, Наталка погрустнела и будто постарела. Вроде это была уже совсем другая женщина.

При входе в село Наталка спросила:

- Вы с моим Федей дружите всерьез? Ты любишь его?

Маринка почувствовала, что лицо ее запылало, и она непроизвольно подняла к нему букет ряста. Не знала, что ответить, сгорая от стыда.

- Не надо, не отвечай, - ласково сказала ей Наталка. - Ты, может, и сама еще не знаешь... Оставайся здоровой. - И повернула к своей улице.

Нельзя сказать, чтобы Федот вовсе не нравился Маринке. О ним весело. Приятно, что девчата завидовали, когда он провожал ее домой после гулянки. И очень смешно было слушать, как витиевато и восторженно нашептывал ей о том, какая она красивая, умная и как он мечтает о такой подруге жизни. Поначалу Федот пытался обнимать ее; она строго отводила его руки и, измерив удивленно-насмешливым взглядом, говорила неизменно одни и те же слова: "Это что еще?" Федот сникал и начинал отчаянно вздыхать.

А уж если сказать по правде, то Маринке нравится один студент из выпускного курса, Юра Хворостянко. В техникуме все знают, что Юра влюблен в Маринку Черных "по уши". Смешной хлопец! И красивый. Маринка несколько раз ходила с ним в кино, на танцплощадку и... однажды они поцеловались возле общежития. Но потом Юра возомнил, что она во всем должна его слушаться. Уже не приглашал в кино, а командовал: "Собирайся, у меня два билета", или: "Эту кофточку не надевай, к твоим глазам не идет..." И однажды Маринка чисто по-селянски послала его ко всем чертям. Юра долго индючился, ходил по техникуму оскорбленный, независимый. Потом все-таки пришел с поклоном. И она смилостивилась: согласилась вместе с подругами пойти к нему домой на его день рождения.

Маринка впервые в своей жизни была в настоящей городской квартире. Три комнаты обставлены современной стильной мебелью, картины на стенах, из-под ковров сверкает лаком паркет. Мать Юры - Вера Николаевна - еще молодая женщина, какая-то уютная, по-домашнему простая и приветливая, одну только Маринку из всех гостей пригласила на кухню, показывала посудный шкаф, холодильник, стиральную машину. Маринка догадалась, что Юра из-за нее устроил вечеринку и что Вера Николаевна присматривается к ней, как к будущей невестке, и от смущения ни к чему за столом не притрагивалась.

Потом пришел отец Юры - Арсентий Никонович - грузноватый, широколицый; он, говорил Юра, ответственный работник областного масштаба. Маринка заметила, как Вера Николаевна взглядом указала на нее мужу, и обозлилась. До этого она отказывалась пить даже шампанское, а тут вдруг сама налила себе рюмку водки, враждебно-вызывающе посмотрела на Юру и выкрикнула с неестественной смелостью:

- За именинника!

Все удивленно примолкли, а Маринка, уловив ужас в глазах Веры Николаевны, со злорадством лихо выпила.

Ей показалось, что она проглотила раскаленную заклепку: закашлялась, из глаз полились слезы. А все вокруг безудержно хохотали, разгадав, что водку она попробовала впервые в жизни.

Тут же Маринка захмелела. Она не может вспоминать без стыда тот вечер. Беспричинно, как дурочка, смеялась, вместе со всеми орала песни и назло Юре и его родителям демонстративно ухаживала за тихим и робким Демьяном Убейсобачко, ее однокурсником.

Провожать себя домой Юре не разрешила, а потом всю дорогу до общежития молчаливо выслушивала упреки подруг.

Три дня, проявляя необыкновенную хитрость, избегала встреч с Юрой, а затем уехала в Кохановку на практику.

И все-таки Юра Хворостянко славный парень. Но что-то в нем есть общее с Федотом. Маринка даже сама не знает, что именно, однако есть. Может, ей так кажется потому, что, когда она рассказала Юре о белом дворце над Бужанкой и о возможном полете строителя на другую планету, Юра посмеялся, назвав ее мечты розовой ахинеей?

Да, всерьез Маринка еще никого не любила. Разве только Андрюшу Ярчука, когда была в седьмом классе. Но это ее тайна. Никто о ее девчоночьей любви не знал, даже Андрей. А потом все забылось. Теперь смешно вспоминать, как замирало у нее сердце, когда в школе на переменке Андрей проходил мимо нее. Она украдкой следила за ним и люто ненавидела всех учениц, с которыми дружил Андрюша. Мечтала, чтобы с Андреем приключилась какая-нибудь беда, а она поспешила б ему на помощь, спасла его.

А сейчас Андрей совсем не такой, как в десятилетке. Совсем взрослый, серьезный. Зачем ему надо было насмехаться над ней, когда встретились на улице? Ишь, поцеловаться захотелось! Целовальщик!..

Впереди, в зелени молодых, поднявшихся после войны ясеней, двор председателя колхоза Павла Ярчука. Маринка вспомнила, что, когда была семиклассницей, с жадным любопытством тайком смотрела на хату, где живет Андрей. Она казалась ей загадочной, хранящей какую-то милую тайну, по-особому красивой, совсем не похожей на другие хаты. Нет, сейчас Маринка ни за что не повернет голову в сторону Андреевого двора. Вот так и пройдет мимо, безразличная, занятая своим делом... Да, она же спешит в контору правления колхоза к голове, к Павлу Платоновичу! А вдруг он дома? И Маринка кинула вопросительный взгляд на хату... Тут же увидела Андрея. Он стоял на пороге сеней в военной форме, без фуражки и напряженно, будто даже сердито, смотрел на нее.

От растерянности Маринка остановилась и не сводила с Андрея враждебно-вызывающего взгляда. Мучительно подбирала фразу, какую должна была сейчас же сказать, но никакие слова на ум не шли; только сердито рассматривала Андрея - какого-то ладного, давным-давно знакомого... А его глаза смотрели совсем не сердито; в них угадывались смешливые искорки, и уголки губ дрожат в улыбке, хотя брови хмурятся, будто боятся, чтоб из глаз не выплеснулся смех.