Иван Стаднюк - Меч над Москвой

Еще легче создать фронт на Севере. Здесь потребуются только действия английских воздушных и морских сил без высадки войскового десанта, без высадки артиллерии. В этой операции примут участие советские сухопутные, морские и авиационные силы. Мы бы приветствовали, если бы Великобритания могла перебросить сюда около одной легкой дивизии или больше норвежских добровольцев, которых; можно было бы перебросить в Северную Норвегию для повстанческих действий против немцев.

18 июля 1941 года".

- Все логично, товарищ Сталин... Мысль к мысли, как патроны в обойме. - Жуков по-прежнему испытывал неловкость за высказанное недоумение по поводу того, что к выработке вариантов открытия второго фронта не были привлечены специалисты Генерального штаба. Генштабисты ведь действительно изучали возможность вооруженных сил Великобритании нанести где-либо серьезный удар по немецко-фашистским войскам.

- Патроны в обойме - это хорошо сказано. - Сталин смотрел на Жукова с чуть заметной улыбкой. - А ваш вопрос, почему мы не прибегли к помощи Генштаба, логичен. Впредь в переговорах с союзниками о втором фронте и их помощи нам мы будем опираться не только на Генштаб, но и на всю вычислительную службу наших наркоматов, работающих на оборону.

- И на запросы главного интенданта Красной Армии товарища Хрулева, добавил Молотов.

- Интересно, товарищ Сталин, как откликнутся англичане на ваши предложения, - сказал Жуков, с удовлетворением восприняв услышанное.

- Не спешат откликаться. - Молотов похлопал рукой по папке с бумагами. - Они сейчас, как я полагаю, с особой тщательностью собирают и суммируют информацию о положении дел на наших фронтах, опираясь главным образом на немецкие источники. И сравнивают с нашей информацией... И, я думаю, ждут, как поведет себя Москва после первых бомбардировок. Выстоит ли, мол?..

- Да, ждут результатов бомбардировок, - согласился Сталин. - Геринг и Гитлер особенно в последние дни яростно грозятся тотально разгромить Москву бомбардировкой с воздуха и утопить ее в море огня. Возможно, эта угроза пугает англичан, познавших на себе силу ударов немецкой авиации. Они, возможно, боятся, что и мы с вами не уцелеем, и им тогда не с кем будет вести переговоры... - Сталин вдруг умолк и, глядя на Жукова, будто с трудом подбирал дальнейшие слова. - Еще четвертого июля один разведывательный самолет немцев проник в небо западных окраин Москвы. С тех пор они непрерывно ведут воздушную разведку...

- Да, товарищ Сталин. Посты ВНОС{3} уже зарегистрировали около девяноста разведывательных полетов в направлениях Москвы, - подтвердил Жуков. - Девять самолетов прорвались в район города... Летчиками нашего 6-го истребительного авиакорпуса сбито несколько "хейнкелей"... Один таранен...

- Сбить несколько воздушных немецких разведчиков из девяти десятков негусто, - задумчиво сказал Сталин и приблизился к одному из окон, выходящих на Арсенал{4}. - Это не очень соответствует нашему убеждению, что советская военная наука глубоко разработала тактику противовоздушной обороны крупных административных и промышленных центров.

Жуков хотел объяснить Сталину, что у немцев разведывательные самолеты новейшей конструкции. К тому же, как показали сбитые и пленные немецкие летчики, их облегчают до предела: заправляют строго ограниченным количеством бензина, снимают часть вооружения, сажают за штурвалы самых легких по весу пилотов. Этим достигают высоты полетов свыше восьми километров. Но Сталин, продолжая смотреть в окно, упредил Жукова:

- Докладывайте... Какие изменения на фронтах?

Процедура доклада суммированных Генштабом сведений о событиях на фронтах стала привычной для Жукова. И он, развернув на столе карту стратегической обстановки, карту с нанесенной группировкой немецких войск, справки о состоянии наших войск и запасов материально-технических средств фронтов и Центра, четко и размеренно начал говорить о том, что за истекшие сутки завершился начатый 14 июля контрудар 11-й армии Северо-Западного фронта по 4-й танковой группе противника в районе Сольцы. В результате контрудара войска армии заняли Сольцы и отбросили немцев на 24-38 километров. Жуков, склонившись над картой, назвал ряд населенных пунктов, по которым проходил сейчас рубеж 11-й армии.

Далее начальник Генерального штаба охарактеризовал обстановку на Западном направлении, сообщив при этом, что войска 22-й армии под ударами превосходящих сил врага оставили город Великие Луки.

На Юго-Западном фронте 26-я армия из района южнее Киева перешла в наступление против войск 1-й немецкой танковой группы. Наступление не получило развития, однако вынудило противника перейти к обороне на рубеже Фастов, Белая Церковь, Тараща...

Сталин слушал, фиксируя в памяти самое существенное, и в то же время мысли его раздваивались - как бы текли по двум руслам. Стоя у окна и вникая в доклад Жукова, он смотрел на уже поднадоевшую картину: обнесенный забором, раскопанный и изломанный сквер, ленту транспортера, непрерывно и неутомимо двигавшуюся к вершине забора, неся на себе из-под земли крошево грунта. За забором урчали грузовики, по очереди подставляя свои кузова под транспортер... Это метростроевцы торопились закончить бомбоубежище.

Сталину запомнился тот довоенный майский день, когда началось это строительство в Кремле. Накануне того дня он выступал в зале заседаний Верховного Совета перед выпускниками военных академий; потом в Георгиевском зале был традиционный правительственный прием. Во время приема Сталин ищущим взглядом посматривал из-за стола членов Политбюро в глубь зала; там пиршествовала военная молодежь, и где-то среди нее был его сын - Яков Джугашвили, выпускник артиллерийской академии имени Дзержинского. Кто-то перехватил и угадал взгляд Сталина, и вскоре Якова препроводили к столу Политбюро. Все с ним чокнулись бокалами, а Сталин сказал: "Ну, Яша, мы рады за тебя. Поздравляю!.. Скоро артиллеристы понадобятся Родине. И не только артиллеристы..."

Молотов, который был на приеме за председателя, объявил, что слово для тоста предоставляется товарищу Сталину. И когда после бурных аплодисментов наступила тишина, Сталин произнес речь, в которой без обиняков сказал, что война уже стучится в нашу дверь, и напомнил, что в современной войне большую роль играет артиллерия, как бог войны, затем предложил выпить за артиллеристов.

Но молодость беспечна. Никого не удручило напоминание Сталина о войне. Веселый гуд за столами не утихал. Тут же, в Георгиевском зале, начались выступления артистов.

На второй день они с Молотовым обменялись впечатлениями о вчерашнем приеме. Молотов с похвалой отозвался о том, как вдохновенно пел народный артист СССР Максим Дормидонтович Михайлов.