Петр Люкимсон - Моисей

Вспомним, что в куда более тяжелой ситуации, во время пляски вокруг золотого тельца, Моисей повел себя совершенно иначе: демонстрируя внешне ярость и гнев, он продолжал любить народ, думать о нем и на самом деле действовал хладнокровно, тщательно продумывая каждый свой следующий шаг.

Следуя дальше по пустыне, евреи подошли к «горе Ор», месторасположение которой неизвестно: споры о том, о какой именно горе идет речь, продолжаются в научных кругах до сих пор. Некоторые отождествляют ее с горой Джебель-Неби-Марун, что на арабском означает «гора пророка Аарона» — она расположена неподалеку от знаменитого древнего города Петры, в 90 километрах к югу от Мертвого моря. Другие считают, что речь идет о Джебель-Мадуре («горе огня»), находящейся к северо-западу от Мертвого моря. Здесь, у этой горы Ор, и пришло время умирать Аарону.

Чтобы читатель не упрекнул автора в излишней склонности к нагнетанию чудес, я снова позволю себе пространную цитату из «Агады» Бялика и Равницкого, пересказавших на русском языке этот широко известный фольклорный сюжет:

«Когда наступило время Аарону покинуть земной мир, Господь сказал Моисею:

— Иди к Аарону и скажи ему, что его час пришел.

Встал Моисей рано утром, подошел к шатру Аарона и стал звать его:

— Аарон, брат мой, выйди ко мне!

Вышел Аарон и спрашивает:

— Что заставило тебя встать так рано и прийти ко мне?

— Этой ночью, размышляя о мудрости божественной, я остановился над одним вопросом, которого я никак уяснить себе не мог. По этому поводу я и пришел к тебе.

— А какой это вопрос?

— На память я объяснить этого не могу; требуемое место находится в книге "Бытия". Принеси книгу эту, и почитаем ее.

Принес Аарон книгу "Бытия", и стали они вместе читать главу за главой, и после каждого повествования Аарон приговаривал:

— Как хорошо сделано все Господом, как прекрасно сотворено Им все на свете!

Когда дошли до рассказа о сотворении человека, Моисей заговорил:

— Что сказать об Адаме, который грехопадением дал смерти доступ к миру? И меня, который брал верх над духами небесными, и тебя, который был в силах ангела смерти останавливать — даже нас не тот ли ждет конец? Долго ли нам жить осталось?

— Недолго, брат мой!

Продолжая таким образом, Моисей постепенно подготовил Аарона к мысли о близости его кончины. Почувствовал Аарон, что приблизился час его и говорит:

— Не ввиду ли этого ты и разговор весь завел?

— Да, брат мой!

Видевшие Аарона в эту минуту заметили — точно умалился сразу рост его.

И взмолился Аарон:

— Сердце мое трепещет во мне, и ужасы смертные напали на меня.

— Готов ли ты к смерти? — продолжал Моисей.

— Я готов, — был ответ.

— Взойдем на гору Ор.

Поднялись на гору втроем: Моисей, Аарон и Елеазар, сын Аарона.

Видел это народ, но не знал, что идет Аарон в последний путь свой. "Господь призвал его на гору", — подумали израильтяне.»

На вершине горы открылась перед ними пещера. Они вошли туда и нашли там зажженный светильник и готовый, чудного вида гроб.

Начал Аарон снимать одежды свои; снимал одну за другою, и Елеазар надевал их на себя, а вокруг Аарона туман клубился, точно пеленою обвивал его.

— Брат мой! — воскликнул Моисей. — Когда умерла сестра наша, мы с тобой позаботились о ее погребении; при твоей кончине находимся я и Елеазар. Кто же в мой смертный час будет находиться при мне?

В это мгновение раздался голос Предвечного:

— Клянусь, Я сам приму душу твою!

И сказал Моисей:

— Войди, брат мой, и ложись в гроб.

Аарон лег.

— Протяни руки свои, — продолжал Моисей. — Закрой глаза. Смежи уста.

Одно за другим исполнил Аарон. Тогда сошла Шехина, облобызала его — и отлетела от Аарона душа его.

Моисей и Елеазар склонились к усопшему и стали целовать ланиты его. Но сошло Облако Славы и заволокло гроб Аарона, а глас небесный прозвучал: "Удалитесь отсюда!" И едва Моисей и Елеазар вышли из пещеры, вход закрылся за ними.

Израильтяне стояли у подножия горы, ожидая их возвращения. Заметив сходящими с вершины Моисея и Елеазара и не видя между ними Аарона, стали недоумевать, предчувствуя недоброе. А народ любил Аарона за миролюбие и миротворчество его. Этой минутой воспользовался сатана и начал подстрекать народ против Моисея и Елеазара. Пошел ропот кругом. Одни говорили: "Это Моисей убил Аарона из зависти". Другие: "Убил его Елеазар, дабы поскорее унаследовать сан первосвященника". Третьи допускали возможность и естественной кончины его. Когда же приблизились Моисей и Елеазар, все окружили их и стали спрашивать:

— Куда девался Аарон?

— Господь принял его для жизни вечной, — отвечал Моисей.

— Мы не верим тебе! — закричал народ. — Он, быть может, обидное слово сказал тебе, и ты приговорил его к смерти.

С камнями в поднятых руках стал наступать народ на Моисея и Елеазара, угрожая тут же покончить с ними. И вдруг — открылась пещера; ангелы подняли гроб с телом Аарона и вознесли его высоко над землею. Медленно плыл гроб в лазурной тишине, и пение ангельское раздавалось вокруг него.

— Он отходит к миру, — пели ангелы, — да будет покоиться на ложе своем.

"И оплакивал смерть Аарона тридцать дней весь народ Израилев".

Плакали мужчины, плакали женщины. В то время как Моисей был неумолим в отношении малейшего закононарушения, Аарон кротостью своей очаровывал каждого. Никто от него не слыхал "ты — грешник!" или "ты — грешница!". Встретится он с человеком злым, преступным, он первый обратится к нему с приветствием и слово ласковое скажет. Придет тому на ум дурное дело совершить, вспомнит он об Аароне и подумает: "Горе мне! Как же я после этого в лицо ему взгляну?" Или — узнает Аарон о распре между двумя людьми. Придет он к одному и говорит: "Вот ты в злобе на товарища своего, а послушал бы, что он втайне говорил про тебя: Сердце мое — говорит — сжимается от боли. Я глубоко раскаиваюсь и готов волосы на себе рвать от отчаяния, что не смею в глаза взглянуть товарищу моему, перед которым я один во всем виноват". И не уйдет, покуда не увидит, что не осталось более ни капли злобы в душе этого человека. От него пойдет Аарон к другому с теми же увещевательными и ласковыми словами. Встретятся эти люди и кинутся в объятия друг к другу. Вот почему смерть Аарона вызвала глубокую скорбь во всем народе».

При всей наивности этой фольклорной истории из нее ясно видно, что если Аарон и в самом деле был любим народом, то Моисей такой любви не внушал — перед ним скорее трепетали, чем любили, зная по опыту, что любой бунт против него в итоге заканчивается наказанием бунтовщиков самим Богом; что в итоге Моисей всегда оказывается прав, а его противники навлекают несчастья и на свою голову, и на голову народа. Подлинное осознание народом величия своего вождя и масштабов его личности придет, как впрочем всегда бывает, уже после его смерти.