Фридрих Вильгельм Меллентин - Бронированный кулак вермахта

Днем удалось, наконец, установить связь с 3-й танковой дивизией у Березовки и совместными усилиями захватить рощу севернее этой деревни. Однако выбить танки русских с высоты южнее Круглик оказалось невозможно, и в этом районе противник предпринимал сильные контратаки. К исходу дня стало ясно, что русским нанесены серьезные потери, а нами вновь захвачены важные участки местности. Все это, конечно, свидетельствовало об определенном успехе: напряженная обстановка на левом фланге разрядилась, и 3-я танковая дивизия получила поддержку. Зато дивизия «Великая Германия» после десяти дней тяжелых боев была очень ослаблена, в то время как ударная сила русских не только не уменьшилась, а, пожалуй, даже возросла.

К концу дня 14 июля стало совершенно очевидно, что немецкое наступление провалилось. Прорыв в самом начале наступления русских позиций, прикрытых мощными минными полями, оказался для нас более трудным, чем мы предполагали. Неприятной неожиданностью для нас явились и ужасные контратаки, в которых принимали участие крупные массы живой силы и техники — их бросали в бой, невзирая на потери. С немецкой стороны потери в личном составе были не так уж велики, зато потери в танках были потрясающими. Танки типа «Пантера» не оправдали возлагаемых на них надежд: их легко можно было поджечь, системы смазки и питания не были должным образом защищены, экипажи не имели достаточной подготовки. Из всех «пантер», принимавших участие в боях, к 14 июля осталось только несколько машин. Не лучше обстояло дело в танковом корпусе СС, а 9-й танковой армии, наступавшей с севера, так и не удалось вклиниться в расположение русских больше чем на 11 км. Правда, 4-я танковая армия продвинулась на глубину до 20 км, но чтобы соединиться с армией Моделя, ей нужно было преодолеть еще 100 км.

13 июля фельдмаршалы фон Манштейн и Клюге были вызваны в Восточную Пруссию, и Гитлер сообщил им, что операцию «Цитадель» нужно немедленно прекратить, так как союзники высадились в Сицилии и туда должны быть срочно переброшены войска с Восточного фронта. Манштейн, который не ввел в сражение все свои силы, высказался за продолжение наступления с целью измотать противника. Уничтожив танковые резервы русских на Курской дуге, мы смогли бы предотвратить крупные наступления на других участках фронта. Такую обстановку следовало бы предвидеть еще до того, как была начата операция «Цитадель»; теперь же мы напоминали человека, который схватил за уши волка и боится его отпустить. Тем не менее Гитлер потребовал немедленно прекратить наступление.

Русское Верховное Главнокомандование руководило боевыми действиями в ходе Курской битвы с большим искусством, умело отводя свои войска и сводя на нет силу удара наших армий при помощи сложной системы минных полей и противотанковых заграждений. Не довольствуясь контрударами внутри Курского выступа, русские нанесли мощные удары на участке между Орлом и Брянском и добились значительного вклинивания. В связи с решением Гитлера о переходе к оборонительным действиям положение на Восточном фронте стало критическим, 4-я танковая армия получила сообщение о немедленном отводе танкового корпуса СС для переброски его в Италию, а 48-му танковому корпусу было приказано направить дивизию «Великая Германия» для оказания поддержки группе армий «Центр» фельдмаршала фон Клюге. При таких обстоятельствах было невозможно удержать занятые рубежи внутри Курского выступа, и к 23 июля 4-я танковая армия была отброшена на свои исходные позиции.

Операция «Цитадель» закончилась полным провалом. Правда, потери русских были больше, чем немцев; надо также отметить, что с тактической точки зрения ни одной из сторон не удалось достигнуть решающего успеха. 4-я танковая армия взяла в плен 32 тыс. человек, захватила и уничтожила свыше 2 тыс. танков и около 2 тыс. орудий. Но наши танковые дивизии, находившиеся в таком прекрасном состоянии в начале битвы, были теперь обескровлены, а русские, имея помощь англичан и американцев, могли быстро восполнить свои огромные потери.

После провала этого наступления, потребовавшего от немецких войск высшего напряжения, стратегическая инициатива перешла к русским.

Легкие и средние танки, которые использовались в первые три года войны, сыграли важную роль в боевых действиях того периода. Но поскольку средства противотанковой обороны русских стали более эффективными, а их танки — более тяжелыми и мощными, наши прежние типы танков оказались устаревшими. На поле боя появились тяжелые и сверхтяжелые танки; соответственно должна была меняться и тактика танковых войск. Руководители танковых войск лучше всех могли видеть эти изменения, так как им приходилось приспосабливать существующие тактические принципы к новой технике.

Методы борьбы с танками, применявшиеся немцами в 1941 году, не годились в новых условиях, когда русские начали использовать крупные массы танков. Вскоре стало ясно, что одно противотанковое орудие или несколько орудий, действовавших самостоятельно, быстро обнаруживались противником и уничтожались. Поэтому стал применяться новый метод, получивший в немецких танковых войсках название Pakfront — «фронт ПТО». Группы до десяти орудий в каждой подчинялись одному командиру, который мог сосредоточить их огонь на какой-нибудь отдельной цели. Эти группы противотанковых орудий распределялись по всей полосе обороны. Идея такой организации противотанковой обороны заключалась в том, чтобы встретить наступающие танки фланговым огнем. Дисциплина огня имела первостепенное значение — его преждевременное открытие могло привести к самым тяжелым последствиям.

Русские переняли этот тактический метод и вскоре полностью им овладели, в чем нам пришлось убедиться на собственном опыте в ходе операции «Цитадель». Русские, как никто, умели укреплять свои ПТОРы при помощи минных полей и противотанковых препятствий, а также разбросанных в беспорядке мин в промежутках между минными полями. Быстрота, с которой русские устанавливали мины, была поразительной. За двое-трое суток они успевали поставить свыше 30 тыс. мин. Бывали случаи, когда нам приходилось за сутки обезвреживать в полосе наступления корпуса до 40 тыс. мин. Несмотря на то что мы продвигались в глубь обороны русских до 20 км, вокруг нас все еще находились минные поля, а дальнейшему продвижению препятствовали противотанковые районы обороны. В этой связи следует еще раз подчеркнуть искуснейшую маскировку русских. Ни одного минного поля, ни одного противотанкового района не удавалось обнаружить до тех пор, пока не подрывался на мине первый танк или не открывало огонь первое русское противотанковое орудие. Трудно прямо ответить на вопрос, каким образом немецким танкам удавалось преодолевать всю эту мощную противотанковую оборону; в основном их действия определялись конкретными условиями обстановки и наличными силами. В значительной степени достигнутые успехи, безусловно, объяснялись тщательной подготовкой к операции и исключительно тесным взаимодействием между авиацией и наземными войсками. В операции «Цитадель» немецкие танковые части действовали, имея боевой порядок «клином» (Panzerkeil) [194] «Panzerkeir» изм. на «Panzerkeil» по оригиналу — прим. верст , который до этого полностью себя оправдывал. Острие клина образовывали самые тяжелые танки, и «тигры» успешно боролись с глубокой противотанковой обороной русских. Русские ничего не могли противопоставить 88-мм пушке «Тигра», что же касается «пантер», то я уже отмечал их несовершенство и неэффективность. Наши танки T-IV не могли полностью обеспечить прорыва глубокой противотанковой обороны, и во многих случаях захват русских позиций объяснялся прежде всего отличным взаимодействием всех видов тяжелого оружия.