Фридрих Вильгельм Меллентин - Бронированный кулак вермахта

Генерал Бальк делал все возможное, чтобы извлечь пользу из наступившего затишья и максимально повысить уровень боевой выучки наших двух дивизий. У нас установились очень хорошие отношения с командованием 1-й танковой армии. Этой армией командовал генерал-полковник Раус, а начальником штаба у него был мой старый друг генерал-майор Вагенер. До войны он служил в Силезском кавалерийском полку, который стоял рядом с нашим полком. Он страстно увлекался конным спортом и охотой, и мы часто охотились вместе. Он рассказал мне о том, что произошло с 1-й танковой армией, когда она в марте попала в котел в районе Скала-Подольская, и мы подробно разобрали последние боевые действия на Украине. Разумеется, мы оба были очень огорчены отстранением от командования фельдмаршала фон Манштейна, единственного человека, способного своим гением победить огромные силы русских. Теперь группа армий «Юг» была переименована в группу армий «Северная Украина» (это название не соответствовало действительности, так как мы уже больше не находились на Украине). Командование этой группой принял фельдмаршал Модель [218] Слухи о том, что Модель будто бы происходил из незнатного рода и был тесно связан с нацистской партией, не соответствуют действительности. Он был типичным представителем немецкого генерального штаба — смелый, знающий и трудолюбивый генерал, хотя и несколько непоследовательный в своих методах. . Это был живой, вспыльчивый, невысокого роста генерал, никогда не расстававшийся со своим моноклем. Хотя этот полководец обладал большой энергией, его вряд ли можно было считать достойным преемником Манштейна. Особенно следует отметить, что Модель занимался мелочной опекой и сам указывал командующим своих армий и командирам корпусов точное расположение их частей. Такая манера вызывала раздражение у генерала Балька.

Схема 51

Фронт в Галиции (положение на 13 июля 1944 г.)

Свыше двух месяцев на Восточном фронте не было никаких изменений. В то же время радио часто передавало тревожные вести с других театров военных действий. Мы слышали о больших сражениях в Италии, об ужасных бомбардировках Германии и Франции, о падении Рима и, наконец, услышали о высадке в Нормандии. Тому, кто занимался вопросом англо-американского вторжения, было совершенно ясно, что решающими были первые несколько дней, возможно, первые двадцать четыре часа. Я знал, что мой старый начальник фельдмаршал Роммель сделает такой же вывод из обстановки и предпримет все меры для того, чтобы сбросить врагов в море, прежде чем они сумеют закрепиться на захваченном плацдарме. К 14 июня стало ясно, что Роммелю не удалось добиться успеха. Я не знал тогда, почему его план сосредоточения танковых дивизий вблизи побережья не был осуществлен, но с этого времени нашим войскам на Западе пришлось вести длительную и кровавую изнурительную борьбу с превосходящими силами противника, которая могла окончиться лишь поражением и разгромом [219] Залог успешной обороны в Нормандии зависел от расположения десяти танковых и моторизованных дивизий во Франции. Расположение наших танковых дивизий было бессмысленным, хотя и Роммель и Гитлер предполагали, что именно Нормандия окажется местом вторжения союзников. Все было испорчено потому, что много поваров собралось у одной плиты: Роммель, Рундштедт, Гейр фон Швеппенбург, верховное командование и, наконец, последний по счету, но не по важности — Адольф Гитлер. .

Схема 52

Наступление войск Центрального фронта (июнь — июль 1944 г.)

В это время русские были, видимо, заняты крупной реорганизацией, хотя с каждым днем становилось все яснее, что они готовы начать наступление на огромном фронте от Балтики до Карпат. В середине июня 48-й танковый корпус вернулся на передний край и занял важный участок фронта южнее железной дороги Львов-Тернополь. В этом районе в 1914 и 1916 годах происходили тяжелые бои, и у нас были все основания полагать, что и теперь он явится ареной не менее ожесточенных схваток.

Линия обороны 48-го танкового корпуса проходила по реке Стрыпа и огибала несколько болот между рекой Серет и верховьем Западного Буга (см. схему 51). 1-я и 8-я танковые дивизии были переданы 3-му танковому корпусу, а мы получили в свое распоряжение восемь пехотных и одну артиллерийскую дивизию, а также несколько отдельных частей. Точных данных о намерениях русских не было. Радиоперехват и допросы пленных давали весьма противоречивые сведения. Одно время казалось, что русские непременно предпримут наступление, затем оно было признано маловероятным. Общая обстановка каждый день менялась. На переднем крае нам удалось установить наличие лишь не имеющих особого значения частей, но это еще ни о чем не говорило, так как русские обычно подводили к переднему краю наступающие войска только в самый последний момент.

Командование 48-го танкового корпуса считало, что опасно позволять русским удерживать район западнее реки Серет. Дело в том, что участок между Езерной и Бродами был покрыт густым лесом, который дал бы русским возможность скрыть подготовку к наступлению и развертывание своих частей. Мы предлагали атаковать русских и отбросить их к реке Серет, но наше предложение принято не было. Вместо этого нам было приказано провести разведку боем силой двух батальонов, поддержанных танками и артиллерией. Разведка прошла хорошо и подтвердила наше мнение о том, что русских без большого труда можно было бы отбросить к реке Серет и тем самым предотвратить их наступление. К сожалению, мы не имели права выходить за рамки поставленных задач.

Тем временем на центральном участке общего фронта развертывались малоприятные события. 22 июня Красная армия отметила третью годовщину нашего вторжения в Россию началом наступления четырех фронтов (146 стрелковых дивизий и 43 танковые бригады) на фронте шириной 500 км, проходившем широкой дугой от Мозыря на Припяти до Полоцка на Западной Двине. Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Буш хорошо понимал, что ждет его войска в случае успеха русских, и потребовал разрешения отойти на рубеж реки Березина, чтобы свести на нет всю тщательную подготовку русских. Гитлер, как обычно, запретил отход, и несчастные соединения группы армий «Центр», оборонявшиеся на чрезвычайно растянутом фронте, оказались фактически изолированными друг от друга еще до наступления русских. 26 июня мы оставили Витебск, 27 — Оршу, 28 — Могилев, а 29 июня был взят Бобруйск. Большие группы немецких войск оказались в окружении, а наши потери пленными вскоре превысили 80 тыс. человек. 1 июля русским удалось форсировать Березину, и 3 июля их передовые части ворвались в столицу Белоруссии Минск. Вслед за этим танки маршала Ротмистрова вышли на равнины северной части Польши. Генерал Гудериан пишет о них: «Они устремились вперед, и, казалось, уже ничто не сможет их остановить». Двадцать пять немецких дивизий перестали существовать. К 13 июля русские овладели Вильнюсом и Пинском и достигли окраин Каунаса и Гродно. Теперь они находились всего в каких-нибудь 150 км от германской границы. Создалась «реальная угроза прорыва русских в Восточную Пруссию, как следствие их успешного продвижения и отсутствия у нас резервов» [220] Panzer Leader, p. 336. . Именно этот момент был выбран маршалом Коневым для начала нового наступления в Галиции.