Голиб Саидов - Чётки

И вот, я не забуду этого голоса, никогда его не забуду, потому что в нем стоял нож:

– Ж-ж-ид прок-ля-тый…

Это было так сказано.

И как музыка, старческое:

– Мы уже теперь все братья («гражданство», «свобода» – март): зачем же вы говорите, так (т. е. что «и еврей, и русский – братья», «нет большее евреев как чужих и посторонних»).

Я не догадался. Я не догадался…

Я слышал всю музыку голоса, глубоко благородного и глубоко удивляющегося.

Потом уже, назавтра, и даже «сегодня» ещё, я понял, что мне нужно было, сняв шапку, почти до земли поклониться ему и сказать: «Вот я считаюсь врагом еврейства, но на самом деле я не враг: и прошу у вас прощения за этого грубого солдата».

Но солдат так кричал и так пытался схватить и действительно хватал за руку со своим «комиссариатом», что впопыхах я не сделал естественного.

И опять этот звук голоса, какого на русской улице, – уж извините: на русской пох..ной улице, – не услышишь.

Никогда, никогда, никогда.

«Мы уже теперь все братья. Для чего же вы говорите так?»

Евреи наивны: евреи бывают очень наивны. Тайна и прелесть голоса (дребезжащего, старого) заключалась в том, что этот еврей, – и так, из полуобразованных, мещан, – глубоко и чисто поверил, со всем восточным доверием, что эти плуты русские, в самом деле «что-то почувствовав в душе своей», «не стерпели старого произвола» и вот «возгласили свободу». Тогда как, по заветам русской истории, это были просто Чичиковы, – ну «Чичиковы в помеси с Муразовыми». Но уже никак не больше.

Я до сих пор не перестаю удивляться тому, что, несмотря на все факты притеснений, и гонений евреев, имевших место и являющейся самой позорной страницей в истории человечества, несмотря на это, большинство встречаемых мною евреев не ожесточилось и вопреки своим же заветам («око за око» и «зуб за зуб») сумело сохранить и пронести через все катаклизмы свою утончённо-сентиментальную душу, свою наивную трогательность, свой самокритичный юмор.

Конечно же, я не летаю в воображаемых мною надуманных идеалах, и вполне осознаю, что, как и среди любого народа, среди евреев существуют довольно разные личности, которые при определённых обстоятельствах и иных условиях готовы не хуже любого другого типа «начистить личико», отстаивая, при этом, «свою правду». Но это ни в коей мере не может повлиять на мою позицию, основанную на жизненном опыте.

Вот почему, я всегда буду с любовью и нежностью относиться к этому небольшому, но гордому и живучему племени. Вот почему, я считаю вполне справедливым от имени человечества принести свои извинения всему еврейскому народу. Вот почему, я посчитал своим гражданским долгом откликнуться по столь наболевшей и давно волнующей меня теме хотя бы такой небольшой статьёй.

Ну, а поскольку эпиграфом к данной статье явился анекдот, то и закончить данную статью я счёл логичным завершить также одним из любимых анекдотов, на который случайно наткнулся на необозримых просторах интернета.

Собрались пятьдесят хасидов из Израиля лететь в Умань, на могилу своего раввина. Фрахтуют украинский самолёт с экипажем и – в путь.

Стюард думает: «Вот повезло, евреи они богатые, буду их обслуживать хорошо, а в конце полёта каждый из них мне по доллару даст чаевых, вот и будет у меня полтинник зелёненьких». Весь полёт он суетился, носился, словом, вылизывал своих клиентов.

Прилетели, подали трап, открыли дверь. Стюард стал у выхода. Выходит первый хасид и говорит:

– Боже ж мой! Вы такой молодец, так нас обслуживали, дай Бог вам здоровья!

Стюард протягивает руку за чаевыми. Тот пожимает ему руку и идёт к автобусу.

Второй выходит:

– Вы просто чудо! Ваша компания должна молиться на таких, как ВЫ! – пожимает руку и направляется к автобусу.

Третий:

– Если Ваши родители живы, дай им Бог здоровья за то, что воспитали такого сына! – сжимает крепко руку и тоже – в автобус.

И так все пятьдесят хасидов.

Стюард стоит и думает: «Какого хрена я напрягался, суетился, если даже и двадцати центов не дали».

Тут дверь автобуса открывается и старичок семенит. Подходит и говорит:

– Молодой человек, простите, склероз замучил! Вы нас так хорошо обслужили, вот Вам чек на пять тысяч долларов.

Стюард берет дрожащими руками чек и еле выдавливает из себя:

– Нет: я, конечно, не верю, что вы Христа убили, но мучили Вы его, бля, капитально!!!

худ. Корнелис ван Пуленбург «Пир Богов»

…И когда один из вас падает, он падает за тех, кто позади, чтобы те не споткнулись о камень.

Да, но он падает из-за тех, кто впереди, кто, хоть и силен в ногах и проворен, все же не убрал камень с дороги.

И скажу ещё то, что будет вам не по нраву:

Убитый не свободен от ответственности за убийство своё,

И ограбленный не безвинен за то, что ограблен.

И праведный не может отгородиться от дел греховодника,

И тот, у кого чистые руки – не чист в делах обманщика.

Да, виновный часто сам – жертва пострадавшего,

И ещё чаще осуждённый несёт своё бремя за тех, кто остался без греха и кого не винят.

Но нельзя отделить справедливое от несправедливого и хорошее от греховного,

Потому что они всегда едины перед лицом солнца, как белая нитка и чёрная, свитые вместе…

Религиозные праздники у каждого из нас вызывают свои ассоциации. У меня, волею судьбы поделившего свою жизнь почти поровну между Россией и Средней Азией (в которой я родился и вырос), они тоже свои. Мы тоже, в семье, отдавая дань традиции, накрываем стол, отмечая самые главные даты православия и мусульманства. Вообще-то, если быть точным, то только два праздника – это пасха и навруз (новый год). Последний, впрочем, имеет к мусульманству примерно такое же отношение, как – скажем – искренняя забота депутатов Государственной Думы о процветании народа, поскольку этот праздник возник задолго до того, как на Аравийский полуостров пришёл ислам и корни его теряются в зороастризме. И, тем не менее…

Однако, для нас, в отличие от тех, кто себя мнит истинным православным, католиком или же настоящим мусульманином, это всего лишь ещё один хороший повод – собраться в узком и тесном кругу за столом: поговорить, поесть, посмеяться, ну и, конечно же, выпить. Какое же застолье без выпивки?

Представления моих домочадцев о боге ограничены рамками общих рассуждений и достаточно далеки от того, чтобы конкретизировать это понятие. В общих чертах оно сводится к следующему: да, есть Бог, он Сущий и Един не только для всех людей нашей маленькой планеты, но и для всей вселенной, всего мироздания. А, следовательно, все мы являемся Его созданиями, Его детьми. Невзирая ни на что, будь то: цвет кожи, национальность, вероисповедание, социальное происхождение и т. д.. Впрочем, по иному и не могло сложиться в семье, родителей которых можно отнести (условно, конечно же!) к людям, представляющим разные религии и впитавшим в себя совершенно различные культуры.