Валерий Хотног - Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых

В том году состоялся 1-й музыкальный фестиваль КВН — в Москве, в паркетном зале Московского дворца молодежи. До этого дня единственная съемка в паркетном зале проходила еще при Акопове, когда в начальной игре сезона 1989 года играло сразу десять команд. Сейчас же был другой формат передачи, и меня полностью поглотила работа, связанная со съемками. Многое было в новинку, и работы было очень много.

С того года я начал регулярно общаться с ребятами из команды КВН из Владикавказа. Опять съездил к ним. Летом. Увидел условия, в которых репетирует команда, поближе познакомился с участниками. Что смог, разъяснил, провел несколько репетиций. Времени хватило погостить даже у кого-то за городом. В очередной раз убедился в гостеприимстве этих замечательных людей. В эту же поездку какому-то местному телеканалу мы продали пакет передач «Ноу-хау». В тот период у нас была первая волна экспансии в регионы.

В том году также предпринимались робкие попытки возродить московский КВН. Причем инициатива была не моя. Лично я чувствовал, что время еще не настало. И дело не в том, что у меня поубавился энтузиазм. Во-первых, в самой Москве тогда хватало телевизионного КВН, сильно развивались регионы, и это было приоритетным. Во-вторых, кривая развития команд КВН в Москве дошла до нижней точки, у молодых и энергичных людей в столице была масса других возможностей для самореализации в бурном потоке событий. Да и в «Хелиосе» продолжались серьезные дела. Мы начали плотно работать с Министерством науки и технологии РФ, начались зарубежные съемки. Патентные доверенные стали работать с частниками, это обещало отдачу, мы начали вникать в трансфер технологий. Кроме того, я уже понимал, что сделать из Московской лиги хороший бизнес-проект под боком у Семьи и Лобова не полупится. О деньгах уже стали говорить, их стали считать, ими стали интересоваться, ради них все и делали. Тем не менее я согласился выслушать инициативную группу из Москвы: а вдруг ошибся, «заморозив» Московскую лигу.

Встреча по поводу игр Московской лиги проходила в нашем офисе, в Тушине, 13 февраля. Из фамилий записаны лишь две: Скобелев и Мацкевич, на которых выписывались пропуска. Перед этой встречей я даже звонил в ДК ЗИЛ и узнал, можно ли реанимировать наши отношения и проводить там московские КВН. Они назвали мне условия аренды. Однако хватило нескольких минут встречи, чтоб я понял, что никаких серьезных планов организации игр у людей нет, они слабо представляли себе развитие этого движения в Москве. На тот момент какие-то спонтанные соревнования проходили на базе определенных вузов с приглашением других команд. Позже, в 2009 году, я прочту в Интернете высказывания некоторых по поводу тогдашней встречи. Странно, писать будет человек, которого не было в списках на получение пропуска, а без пропуска присутствовать на встрече он не мог. Кроме того, он промолчит о том, что в 1995 году было несколько центров, которые хотели организовывать игры КВН. Причем самый активный был не их. Главный вопрос, который мучил моих гостей и который побудил заговорить со мной о возрождении игр в Московской лиге, — кто из них главнее на уровне команд, да и на уровне лидеров образовавшихся центров. Объединяться они не хотели. Тот факт, что я встретился вновь и одновременно с обеими группировками, их парализовал. Они не могли кивать на соперников, любые сомнительные высказывания тут же комментировались «визави». Так они и продолжали тихим сапом свое увлечение, самоутверждаясь на уровне своего вуза и, возможно, зарабатывая какие-то деньги. Впрочем, о своем желании заработать на этом деньги честно на самой первой встрече сказал один из присутствующих, который и стал лидером появившегося через некоторое время фестиваля команд КВН. Кстати, администратор из «Ноу-хау», приходя в офис и видя на входной двери табличку «Московская лига КВН», тоже регулярно предлагал возродить московский КВН на базе МГУ, в котором сам учился на тот момент. Не имея при этом конкретных планов действий. В любом случае я оказался прав: момент для возрождения московского КВН как сильной лиги еще не наступил. Настоящих локомотивов тогда еще не было.

В том году я в первый и в последний раз взял на работу в «Ноу-хау» человека из КВН. Сам этот факт изначально раздражал основную команду. Опуская подробности, приходится констатировать, что опыт действительно оказался неудачным.

Дело в том, что от кавээнщиков в ту пору всегда веяло бесшабашностью на грани с разгильдяйством: вечные шуточки фоном, свой жаргон, узкие интересы и одни темы для разговоров. Это как общность людей с другой планеты. На их планете замечательно и весело. И тебе там хорошо. Но как только ты оказываешься в другой среде, возникают нюансы. Мне это всегда напоминало компании, которые образовываются во время отдыха на море, где жизнь проходит по совершенно другим законам и распорядку. По когда отпуск заканчивается, мало кому приходит в голову мысль продолжить жить по тем же правилам дома. Реальная работа, особенно в период выстраивания бизнеса, требовала другого, серьезного отношения. Как объяснить кавээнщику из какого-то замечательного российского города, что звонить в середине девяностых годов в офис и спрашивать директора по имени означает шокировать не только секретаря и сотрудников. Как объяснить, что ты не можешь говорить по мобильному, сидя в кабинете директора какого-то НИИ или в приемной у министра. Сегодня вопрос «Тебе удобно говорить?» является таким же естественным, как стучаться, когда хочешь зайти в чужую квартиру. А тогда многим почему-то хотелось праздника всегда. Единственно верным в тех условиях выглядело правило, которое стало на долгое время незыблемым. Никогда не пересекать КВН и деятельность в «Ноу-хау». И кавээнщиков больше на работу я не брал. Более того, основные телефоны в «Ноу-хау» для кавээнщиков было решено сделать недоступными.

А команда, производящая «Ноу-хау», была очень сильная, преданная и надежная. Наращивались объемы. Мы были на взлете, новые задумки разнообразили форматы передач. В производство уже было вовлечено больше 60 человек, в том числе по трудовым книжкам, включая патентоведов, экспертов, консультантов. Новые форматы, проекты в министерстве. Организация работы выставочных залов, продажи приборов и готовых разработок, реклама в передаче. Мы представляли на экранах все новое, но это не была «джинса» даже тогда, когда на канале особо за этим не следили. Открыли рубрику «Обратная связь», где предоставляли слово обычным телезрителям. А еще с журналом «Спрос» открыли рубрику «Экспертиза». Делали то, что через десятилетие будет делать «Контрольная закупка». Многие разработки и услуги сами пробовали на себе. Патентоведы хоть и работали, но было понятно, что так же, как и с Интернетом, мы опередили время: рынок не готов был к нашим услугам. Спрос у изобретателей и «кулибиных» был, но у них не было денег. Да и быстрых денег эта деятельность в принципе дать не могла. Но передачи мы совершенствовали постоянно, эфир стал по выходным дням.