Василий Новицкий - Из воспоминаний жандарма

По переезде в С.-Петербург и состоя старшим помощником производившего по высочайшему повелению генерал-лейтенанта Слезкина, который, с разрешения шефа жандармов, более проживал в Москве, на меня легло ближайшее выполнение и окончание дознания о 193 обвиняемых.

По приезде в С.-Петербург я остановился в дальнейших арестах и продолжал настаивать на окончании дознания и передаче его в министерство юстиции, чего и достиг, отбросив дальнейшее преследование лиц, появлявшихся обвиняемыми в слабых, против них, уликах и показаниях. До передачи этого дознания мне приходилось все время посвятить тяжелой работе — с 8 час. утра до 11–12 час. ночи — в здании Петропавловской крепости, что мне дало возможность ознакомиться лично с очень и очень многими обвиняемыми и допрашивать их, связывая дознания, произведенные в С.-Петербурге, с дознаниями, возникшими в то время в 26-ти губерниях России.

Мы, жандармы, вместе с прокуратурою несли в то время со всех сторон обвинения и нарекания за медлительность производства дознаний, но были ли мы в этом виноваты? Я думаю и полагаю, что нет, ибо дело было совершенно новое, чрезвычайно сложное, путанное и приходилось собирать справки и сведения с разных концов империи, на что требовалось масса и масса времени.

Арестованные были размещены в С.-Петербурге — в доме предварительного заключения и в Петропавловской крепости (но не в Алексеевском равелине, в котором содержались в то время только двое: Нечаев [91] Нечаев Сергей Геннадиевич (1847–1882). Вольнослушатель Пб. ун-та. Принимал участие в студенческих волнениях 1868–1869 гг. С конца янв. 1869 г. жил в Москве, Киеве, Одессе. 4 марта 1869 г. уехал в Женеву, где сошелся с Бакуниным. Возвратившись в Москву 3 сент. 1869 г., через студента П. Г. Успенского познакомился со студентами Московской земледельческой академии, с которыми в окт. 1869 г. сорганизовал кружок общества «Народной Расправы», 21 ноября 1869 г. вместе с П. Успенским убил студента Иванова, после чего выехал в Пб., а оттуда за границу. 14 августа 1872 г. был арестован в Цюрихе и выдан русскому правительству как уголовный преступник. 19 окт. 1872 г. перевезен в Пб. и заключен в Петропавловскую крепость. 8 янв. 1873 г. Московским окруж. судом за убийство студента Иванова приговорен к каторжным работам в рудниках на 20 лет и поселение в Сибирь навсегда. 28 янв. заключен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. В конце 70-х годов, распропагандировав команду Алексеевского равелина, вошел в сношение с народовольцами. Сношения были раскрыты благодаря предательству Л. Мирского. Умер 21 ноября 1882 г. в Алексеевском равелине. и Ишутин [92] Ишутин Николай Андреевич (1840–1879). Вольнослушатель Московского ун-та. Находился в сношениях с обществом «Земля и Воля» 60-х годов. Основатель и глава общества «Организация» и «Ад». Арестован в апреле 1866 г. после каракозовского выстрела. Преданный Верховному уголовному суду по делу Каракозова, был приговорен к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Умер от чахотки на Каре 5 января 1879 г. ), где было в особо выстроенном здании 63 номера, а затем — некоторые по полицейским участкам столиц как в Петербурге, так и в Москве, а остальные — в губернских и уездных тюрьмах.

В арестантском здании Петропавловской крепости содержались более серьезные и важные, которые были подвергнуты строго-одиночному заключению по устроенным камерам; камеры были обставлены удобствами, представляя сухие и теплые помещения; но, несмотря на строго-одиночное помещение, безусловно отражающееся на нравственных и физических силах, содержавшиеся не обнаруживали беспорядков и, в общем держали себя спокойно и при допросах держали себя корректно, сдержанно и безусловно вежливо и воспитанно; за мое время не было ни одного случая, в котором бы выразилась со стороны арестованных грубость или неблаговоспитанность по отношению к жандармским чинам и прокурорскому надзору, хотя и были случаи, кои могли вызвать раздражение со стороны арестованного вследствие последовавшего отказа на просьбы.

Вспоминаю один из этих случаев со мною.

В крепости содержался князь Петр Кропоткин [93] Кропоткин Петр Алексеевич (1842–1921), князь, теоретик анархизма, географ. По окончании Пажеского корпуса служил офицером в Амурском казачьем войске. В 1867–1871 гг. был секретарем Географического общества. В 1872 г. отправился в Бельгию и Швейцарию, примкнул к I Интернационалу. В 1873 г. К. сделался одним из деятельных членов кружка чайковцев, состоя его казначеем. В 1874 г. К. был арестован. 30 июня 1876 г. бежал из Николаевского военного госпиталя, уехал за границу и поселился в Швейцарии, но в 1881 г. был оттуда выслан. До революции 1917 г. К. большую часть времени прожил в Лондоне, принимая деятельное участие в делах русских анархистских групп. После Февральской революции приехал в Россию. Умер в г. Дмитрове. , которого приходилось мне допрашивать по делу; несколько раз, что хорошо помню, князь Кропоткин обращался ко мне с просьбою об отправлении его на излечение в госпиталь или больницу вследствие недомогания, болезненности, каковые вызывали, по его словам, [необходимость] совета с лучшими врачами. На эти просьбы я отвечал отказом, выставляя на вид то, что помещение его в крепости в гигиеническом отношении лучше, чем в госпитале или больнице, и что я готов пригласить и допустить к нему частных врачей для советов, тех, на которых он укажет, на что князь Кропоткин не соглашался, но ни разу не ответил мне резко или сколько-нибудь в раздраженной форме. Отказ же мой следовал из того предположения, что из госпиталя и больницы князь Кропоткин может учинить легко побег, в чем и не ошибся; когда дело мною было сдано и поступило в распоряжение судебных следователей, то, по жалобе князя Кропоткина, он был переведен из крепости в госпиталь на лечение, откуда и бежал за границу.

При этом вспомнил еще один случай, бывший со мною в Москве.

Один из арестованных, К., человек весьма состоятельный, обращался ко мне с неоднократными просьбами разрешить ему воспользоваться частною банею для омовения, для чего просил нанять ему карету, на его деньги, занять отдельный номер в бане на его же деньги и дать в конвой двух жандармов, которые вошли бы с ним в номер бани. На это я не согласился и разрешения не дал. Результат был тот, что К., при свидании с сестрою, передал последней записку, каковая была отобрана, и в ней сообщалось, чтобы подготовить пролетку с быстрою лошадью и со «своим» кучером и, при выходе из кареты в баню, убить конвойных жандармов и дать затем возможность укрыться на пролетке. Неразрешением был предупрежден побег арестованного и убийство жандармов. Справкою в архивных делах возможно восстановить этот факт.