Иван Осадчий - Мы родом из СССР. Книга 2. В радостях и тревогах…

…И вот теперь её не стало. Для каждого человека, любящего её талант, ее песни, ее красоту, ее высокую нравственность, безвременная смерть лишила самого светлого, самого нежного, самого доброго, что было в ней и в ее песнях: «Носики-курносики», «Стою на полустаночке». Ни один человек не может прожить жизнь, не повторив вслед за певицей: «Где ж вы, мои весенние года?»

А кто теплее, нежнее, благороднее споет о маме: «Поговори со мною, мама, о чем-нибудь поговори…»

Разве найдется человек, потерявший близкого, родного, дорогого, отнятого жестокой войной, которого до боли в сердце, до слез не взволновала её песня, одна из последних: «Мой милый, если б не было войны».

Только певица, одаренная высочайшим талантом и прекрасной душевной щедростью, могла исполнить её с такой потрясающей силой. А ведь родилась Валя уже в послевоенном 1946 году.

Высочайшая нравственность певицы, ее нравственный компас, ее нравственное кредо в песне: «Я не могу иначе».

(21 раз!) песни Валентины Толкуновой становились лауреатами конкурса «Лучшая песня года». Вряд ли кто еще повторит её творческий успех. Этим все сказано…

Ушел из жизни и Муслим Магомаев… А в начале июня 2012 года не стало Эдуарда Хиля.

Справедливо сказать, что эти потери незаменимы. Каждое имя – эпоха.

Я изменил бы сам себе, если бы не сказал о том, что гнетёт меня, как и многих любителей песни. Суть в следующем.

В принципиальной борьбе за качество нашего искусства, в том числе и песенного, чиновники-перестраховщики из отдела культуры ЦК или им подведомственных учреждений и организаций подчас перехлёстывали в оценке отдельных песен и притом несправедливо.

Так «экзекуции» за безыдейность были подвержены «Ландыши», «Черный кот» и некоторые другие песни, которые, несмотря на запрет, с удовольствием пели и профессиональные исполнители, и любители песен.

За насаждение «упаднического» настроения, грусти и печали был наложен запрет на исполнение песни «Враги сожгли родную хату», хотя её главный исполнитель – Марк Бернес – по требованию аудитории был вынужден исполнять ее в каждом концерте. Песня волновала до слез и душевной боли. Была действительно очень грустной, печальной, но правдивой и реальной…

То же случилось с песней «День Победы», по той же причине: в песне есть строка «День Победы со слезами на глазах». Неужели не ясно, что это были не только слезы печали и скорби по погибшим, но и слезы безграничной радости, рожденной великой Победой в жестокой борьбе с фашизмом…

Подобные несправедливые и запретные меры коснулись и других песен и их исполнителей.

Пожалуй, уместно здесь сказать и о судьбе некоторых советских кинофильмов. Если объяснима суровая, но справедливая критика неудачной второй серии «Большой жизни», то совершенно непонятно, и даже оскорбительно, что «чиновники от культуры» оставили незамеченным и даже неотмеченным добрым словом один из лучших советских кинофильмов во всей истории советского искусства, один из самых любимых и популярных в народе фильм «Весна на Заречной улице».

Заслуженных наград, званий и почестей не получили ни постановщики кинофильма, ни исполнители главных ролей. Зато миллионы кинозрителей по достоинству оценили фильм, не упускают возможности посмотреть его в десятый… и сотый раз, отдавая должное его реалистичности, нравственности и творческому совершенству. Миллионы и миллионы людей сказали: «Это – шедевр».

Если бы мне предложили взять с собой два лучших, самых любимых фильма при полете на другую планету, я взял бы «Чапаева» и «Весну на Заречной улице».

…Вполне логично было бы здесь поставить точку. Если бы жила советская страна.

Но кощунственными усилиями и стараниями российской «демократической» контрреволюции, вскормленной на средства международного капитала, такой страны реально больше нет.

Однако множество советских людей считает, что в их сердцах и в памяти советская Отчизна и сегодня живет «От Бреста до самых Курил».

История сделала крутой поворот, и жизнь наша была насильственно направлена в другое русло с другим укладом, с другими идеалами, с другими понятиями жизненных, в том числе и духовно-нравственных ценностей.

Всё, чем мы жили, чем гордились и чему радовались, – отнято у нас и подменено, заменено тем, что органически чуждо и неприемлемо советскому человеку. И песни тоже. Мы живём теперь в другом мире. И другие песни поются (или плодятся) в этом мире.

Другие? А есть ли другие песни, ставшие верными спутниками жизни?

Я пишу этот сюжет под аккомпанемент гвалта, доносящегося из соседней комнаты, где по телевидению уже много вечеров идёт телеконкурс «Две звезды», который ведут главные звезды нынешнего российского телевидения: Алла Пугачёва и Максим Галкин. Откровенно говоря, мысль о написании главы «С песней по жизни» и пришла под влиянием этого телеконкурса, как реакция на него…

В нём заняты лучшие певцы и певицы, пришедшие в песенный мир в последние годы. Многие из них вынуждены участвовать в конкурсе с советскими песнями, ибо петь сегодняшнюю нелепицу, бессмыслицу, безвкусицу они не хотят.

Кстати, как бы исполнители ни старались, «копия» всегда хуже «оригинала». Это уже не первый конкурс такого рода. Были «Старые песни о главном» и там тоже пытались «воскресить» хорошую советскую песню, дать ей вторую жизнь.

К сожалению, попытки эти обречены на неудачу. Не только потому, что наши песни поют другие исполнители. Но и потому, что они поют в другом мире, в другой манере, с другими акцентами, скорее демонстрируя себя, чем показывая суть песни, саму песню, во всём её величии, – такой, какой её любили и пели советские люди в той стране, которую мы потеряли.

…Я был бы не прав, и было бы в высшей степени несправедливо утверждать, что в современной России нет великолепных солистов, и не звучат в их исполнении прекрасные песни. Конечно, есть. И сегодня живут и поют Иосиф Кобзон и Лев Лещенко, Эдита Пьеха и Владимир Трошин, Михаил Ножкин и Людмила Сенчина, Екатерина Шаврина и Юрий Антонов, Сергей Никитин, Тамара Гвердцители, Надежда Чепрага и другие, неназванные здесь.

Помнят они свои, прекрасные советские песни, принесшие им славу. И откликаются каждый раз, когда возникает возможность исполнить их, знают, что они значат для вчерашних советских людей. Но их прекрасные голоса и прекрасные песни звучат крайне редко. То ли прежние песни не пускают в эфир, то ли халтуру петь не желают, чтобы не уронить себя в глазах людей. Только на 99 процентов все музыкальные программы теле– и радио-эфира заполнены орущими, шипящими, хрипящими и визжащими «исполнителями», несущими пошлость, безвкусицу, бессмыслицу, – то, о чём справедливо говорят в народе: «Ни уму, ни сердцу»…