И. Мартынов - Книгоиздатель Николай Новиков

Прочные дружеские и деловые отношения, установившиеся у Новикова с московским купечеством, не раз помогали ему в затруднительных ситуациях. Как дворянин он имел право продавать лишь товары, производимые его крепостными крестьянами. С отстранением от заведования типографией Московского университета в мае 1789 г. Новиков лишался привилегии на содержание книжной лавки для торговли своими изданиями и вынужден был пригласить в качестве ее фиктивных владельцев, а фактически — приказчиков, двух гильдейских купцов Н. Н. Кольчугина и И. И. Переплетчикова. «Как посредством книжного торга познакомился я с Новиковым и получал от него разные выгоды, — рассказывал об этой сделке Кольчугин, — то и перешел к нему в дом в приказчики, а в своей лавке оставил сидельцев. Принявши приказчичью должность и взяв в свое ведомство книжные лавки и книжные магазины, принимал от Новикова книги в продажу из его типографии» [159] Летописи русской литературы и древности, с. 18–19. Впоследствии Н. Н. Кольчугин до конца своих дней активно распространял сочинения, исходившие из масонских кругов. .

Одержав первые победы в борьбе за умы и сердца московских читателей, Новиков начал энергичное наступление на книжный рынок северной столицы с помощью своего старого друга и компаньона К. В. Миллера, петербургского купца Ф. Антамонова, у которого начинал службу сидельцем Т. А. Полежаев, и книготорговца-издателя М. К. Овчинникова. Прошло несколько лет, и новиковские издания, продававшиеся по московской цене, можно было найти практически в любом конце Петербурга, будь то роскошный книжный салон Г. И. Клостермана на Невском проспекте или жалкая овощная лавочка купца А. Ирошникова на углу Апраксина переулка и Садовой улицы.

Оживление книжной торговли в столицах не замедлило благотворно сказаться на положении дел в провинции. Там, где потерпели поражение многие его предшественники, Новиков добился весьма впечатляющих успехов. Как свидетельствуют дошедшие до наших дней донесения провинциальных цензоров, к концу 1780-х гг. новиковские издания продавались в книжных лавках Ярославля, Костромы, Нижнего Новгорода (у П. И. Прокудина) [160] Сослуживец Новикова по Измайловскому полку, богатый помещик (500 крепостных «душ мужеска пола») П. И. Прокудин, пробыв много лет в отставке «для излечения от болезней», с ноября 1782 г. был назначен нижегородским директором экономии. , Казани, Симбирска (в лавке приказа общественного призрения, порученной попечениям И. В. Колюбакина) [161] Отставной майор артиллерии, советник Палаты уголовных дел И. В. Колюбакин был тесно связан с семьями Дмитриевых и Карамзиных. , Орла, Архангельска, Тобольска и Иркутска. Среди оптовых покупателей книг, напечатанных в Университетской и Компанейской типографиях, наряду с давними, времен «Утреннего света», идейными комиссионерами Новикова А. П. Петровым из Вологды и полтавским чиновником П. Ф. Паскевичем, можно было встретить вологодских, тверских, смоленских, коломенских и тульских купцов, людей весьма далеких от духовных исканий масонства, но хорошо разбиравшихся в конъюнктуре книжного рынка.

Предпочитая, как правило, иметь дело с оборотистыми купцами и вездесущими чиновниками почтового ведомства, Новиков при случае охотно доверял распространение своих изданий в провинции братьям по ордену и просто добрым знакомым. Многие десятки назидательных сочинений отобрал из «компанейских магазинов» для орловской и курской книжных лавок И. В. Лопухин. С немалой выгодой для Новикова выполняли обязанности его добровольных и бескорыстных комиссионеров бывший студент Московского университета, адъютант атамана Войска Донского Попов, директор Пермского приказа общественного призрения, местный меценат И. И. Панаев и его иркутский коллега, генерал-майор И. В. Ламб, вологодские и ярославские масоны. Характерно, что центрами книжной торговли в провинции стали города (Ярославль, Казань, Симбирск, Орел, Иркутск и др.), где существовали влиятельные масонские ложи.

Просветительные начинания Новикова встретили одобрение и поддержку у многих людей, далеких от масонства. Желание помочь Новикову, обещанные издателем 10 % прибыли, а, главное, надежда «при сем случае… пользоваться даровым питанием» всех книжных новинок и не иметь нужды «в покупании оных» побудили А. Т. Болотова стать его комиссионером в Богородицке и «приискать охотника для продажи книг» в соседней Туле. «По недостатку любопытных» торговля новиковскими изданиями оказалась не слишком прибыльным делом, однако Болотов нашел выход из положения, отправив их весной 1782 г. на знаменитую Лебедянскую ярмарку [162] Болотов А. Т. Жизнь и приключения, стб. 935–936, 952, 954–956, 962, 1029, 1034. Впоследствии правительство, опасаясь распространения масонской «заразы», запретило торговлю «по ярмаркам» новиковскими изданиями (Новиков Н. И. Избр. соч., с. 631). .

В отличие от мелкопоместного Болотова, тамбовского губернатора Г. Р. Державину едва ли могли привлечь посулы и подарки московского «типографщика». И все-таки жизнь заставила поэта-вельможу обратиться за советом и помощью к Новикову, когда он задумал завести во вверенной его попечениям губернии одну из первых в России провинциальных типографий. Новиков оказался на редкость любезным и деятельным помощником, поэтому было бы просто невежливо не откликнуться на письмо членов Типографической компании, просивших Державина 11 декабря 1786 г. «потрудиться в собрании охотников» подписаться «по приложенным объявлениям на газеты и книги» [163] Державин Г. Р. Сочинения. Т. 5. — Спб., 1869, с. 645–646. . В архиве поэта сохранились два реестра книг (296 названий), посланных Новиковым в Тамбов [164] Новиков выслал в Тамбов книг на 655 р. 82 к., с «уступкой» 20 % их стоимости (ОР ГПБ, ф. Г. Р. Державина, т. 12, № 2, л. 102–107). . Среди них были не только новиковские издания («Живописец», «Экономический магазин» и др.), но и книги, полученные им в обмен из других типографий, в частности, несколько комплектов журнала Г. Л. Брайко и Я. Б. Княжнина «Санктпетербургский вестник» (1778–1781), на страницах которого впервые выступил со своими стихами молодой Державин.

Сотни людей во всех концах России, независимо друг от друга, работали на новиковскую компанию. Из года в год не мелели потоки книг, сходивших с ее печатных станков и почтовых переводов, нередко на весьма значительные суммы, вырученные от их продажи. Книги обращались в деньги, а те, в свою очередь, в новые книги, и, казалось, ничто не может разладить этот искусный механизм, запущенный в ход умелой рукой Новикова. И все-таки нашлась сила, которая сумела методично и неотвратимо уничтожить его просветительные предприятия. Этой силой было русское самодержавие.