Александр Стекольников - Васил Левский

В 1858 году в Москве создается Славянский благотворительный комитет. Вокруг него группируются проживающие в Москве болгары. Этот комитет, являвшийся в ту пору единственным центром славянских связей, единственной организацией, принимавшей участие в жизни славян, привлек к себе и Каравелова, все более проникавшегося идеей освобождения Болгарии. В кругах славянофилов воспринял он идею единства славянства, здесь в нем пробудился интерес к изучению славянского и болгарского народного творчества. В Москве начинается его литературная деятельность.

Сложными и противоречивыми путями шло формирование мировоззрения Каравелова в период его пребывания в Москве. На его духовном росте отложили отпечаток два течения русской общественной жизни той эпохи: революционно-демократическое и либерально-славянофильское.

Каравелова увлекали идеи Герцена, Чернышевского, Добролюбова, но он так целиком и не воспринял последовательной революционной идеологии великих русских революционеров-демократов.

Чернышевский и Добролюбов видели единственный выход из «темного царства» крепостничества и произвола, каким им представлялась тогда Россия, только в революции.

Каравелов осуждал «темное царство» рабства и насилия в Турецкой империи, но до мысли о революции тогда не доходил.

Расхваливаемую русскими либералами западную демократию Добролюбов называл лицемерной, призванной защищать права богатых.

Каравелов ставил в пример демократию Соединенных Штатов Америки и Швейцарии, идеализировал их общественный строй.

Сказалось и влияние социальной среды, в которой вращался Каравелов до приезда в Россию. В зажиточной, чорбаджийской части болгарского общества, из которой вышел Каравелов, господствовало убеждение, что свобода придет в Болгарию с помощью внешних сил и что самим болгарам надо лишь готовиться к восприятию этого блага через нравственное совершенствование и просвещение.

Такое настроение и такая социальная среда прямо вели к русским либералам и славянофилам.

Под влиянием этих кругов у Каравелова развились идеи просветительства и общеславянского пути к свободе. Не в революции, а в славянском единстве, в славянской федерации увидел он опасение для южных славян и своего народа.

Ход событий укрепил в Каравелове эти взгляды.

Австрия и Турция — две тюрьмы славянских народов, два злейших врага славянской независимости. Обе они поддерживали друг друга при любых попытках покоренных ими народов освободиться от национального гнета.

В 1866 году Австрия — верная союзница Турции по угнетению славян — потерпела поражение в войне с Пруссией. Это оживило в славянских народах надежды на избавление от турецкого рабства, заставило их усилить поиски взаимосвязей.

В результате этих настроений и при содействии русской дипломатии в 1866—1867 годах образовался Балканский союз. Вошли в него Сербия, Черногория, Греция, примыкала к нему Румыния. Готовилось объединение сербов и болгар в едином государстве.

Главная роль в Балканском союзе отводилась Сербии. По замыслу русских славянофилов Сербское княжество должно было стать центром объединения и координации борьбы славянских народов. В Белграде, столице Сербии, завязывался узел балканской политики России и чаяний южных славян. Сюда в начале 1867 года и прибыл Каравелов как корреспондент русской газеты «Голос».

Призыв к славянской федерации становится теперь главной темой каравеловских выступлений в русской печати. Идея славянской федерации была очень популярной на Балканах в шестидесятых-семидесятых годах XIX столетия. Ее принимали деятели самых различных общественно-политических направлений, но реальное содержание в эту идею вкладывалось ими неодинаковое. Великосербские националисты представляли себе объединение в форме прямого присоединения славянских народов к Сербскому государству. Болгарские революционеры в объединении славян видели возможность вести самостоятельную борьбу за освобождение от турецкого ига, не прибегая к помощи великих держав, которые во всех случаях преследовали бы прежде всего свои цели.

У Каравелова эта идея получила иную окраску. На первых порах он ратовал за объединение под покровительством России.

«Чтобы упрочить и обеспечить свое существование, — писал он в газете «Голос», — все мы, раздробленные славяне юга, должны слиться в одно целое и то под покровительством России».

Он видел путь к общеславянскому объединению через Сербию. «Свободная Сербия должна сделаться общим отечеством и сербу, и болгарину, и хорвату, и черногорцу, а может быть, и чеху, из этого центра стараться учредить будущую Югославянию».

Он считал возможным объединение болгар и сербов в монархическом государстве во главе с сербской династией Обреновичей. В прокламации к болгарскому народу, опубликованной в той же газете «Голос», Каравелов заявлял:

«Что касается Сербии и князя Михаила, то о них скажем следующее: мы, болгары, имеем только одно государство, только одного человека, с которым можем вести дружеские дела,—это государство Сербия, этот человек — князь Михаил Обренович. Без Сербии Болгария точно так же не может существовать, как Сербия без Болгарии. Соберемся, братья, и подадим руку князю Михаилу; пусть он с помощью наших и сербских сил будет ангелом хранителем нашего славяно-болгарского народа, земли, нашей веры и свободы, каким он сегодня является для славян-сербов».

В данном случае взгляды Каравелова полностью совпадают со взглядами деятелей Добродетельной дружины, которые также ратовали за болгаро-сербское объединение под скипетром сербского князя.

Все это говорит о том, что Каравелов как в России, так и в Сербии был далек от революционного понимания путей освобождения своего народа.

Почти два года прожил Каравелов в Сербии. Тот факт, что он прибыл из России, великой братской страны, как славянский публицист и писатель, раскрыл ему доступ в прогрессивные круги сербской столицы. Знающий сербский язык еще с юношества, знакомый с сербской и хорватской литературой, Каравелов легко и быстро вошел в общественную жизнь. Он скоро занял видное место общественного и литературного деятеля.

Страстные статьи, обнажающие противоречия в сербской действительности, зовущие к борьбе с рутиной, к братскому единению славян, литературные произведения, несущие в себе прогрессивные идеалы русской литературы, снискали Каравелову любовь и признательность. Он стал одним из идейных руководителей «Омладины» — организации радикально настроенной передовой сербской молодежи.

Недолго прожил Каравелов в Белграде. Сербские власти, недовольные критикой, которую Каравелов допускал в своих корреспонденциях в русских и сербских газетах, предложили ему покинуть столицу. Каравелов перебрался в Нови Сад — город сербской провинции Воеводина, находящийся под властью Австрии. Нови Сад был тогда крупным центром сербской политической и культурной жизни. Здесь деятельность Каравелова находит еще более благоприятную почву.