Михаил Арлазоров - Жуковский

Диссертант чувствовал себя уверенно. Любуясь собственным красноречием, он с откровенной насмешливостью докладывал о своих предшественниках, беспощадно высмеивая их работы. И едва Мешаев умолк, как разыгралась буря. Единственный из официальных оппонентов (второй почему-то на защите не присутствовал) Климент Аркадьевич Тимирязев обрушился на него с такой силой, что наигранная самоуверенность быстро слетела с лица, уступив место тревожной бледности. Мешаев явно волновался, короткими глотками прихлебывал воду из стакана, поставленного перед ним университетским служителем. А как только кончил свое выступление Тимирязев, диссертант даже не успел перевести дух: один за другим начали подниматься на кафедру неофициальные оппоненты — Н. Е. Жуковский, В. Я. Цингер, А. П. Соколов.

«Все оппоненты, в особенности же профессор Тимирязев, — сообщали «Московские ведомости», — указали массу отрицательных сторон диссертации и, между прочим, высказали диссертанту упрек в том, что он слишком резко отзывается о своих ученых предшественниках и очень бесцеремонно глумится над их исследованиями и положениями, причем напрасно приписывает себе открытия таких явлений, которые уже давно были известны до него. Диспут велся очень оживленно и продолжался до 6 часов вечера».

Так, благодаря безвестному репортеру «Московских ведомостей» удалось узнать о первом (так полагаем мы сегодня) выступлении Жуковского на диссертации, связанной одновременно с биологией и механикой. Вторично он выступал уже совершенно официально, когда 8 декабря 1897 года защищал на степень магистра свою работу «Движение пасоки (воды) в растениях» уже известный нам Евгений Филиппович Вотчал.

Диссертация Вотчала представляла собой серьезную и весьма обстоятельную работу. Его официальными оппонентами были К. А. Тимирязев и Н. Е. Жуковский, и, быть может, тот же самый репортер писал в «Московских ведомостях»; «Оппоненты в самых лестных выражениях отозвались об исследовании г. Вотчала. Профессор Н. Е. Жуковский отметил между прочим, что автором диссертации было придумано много остроумных аппаратов, при помощи которых удалось достигнуть весьма интересных результатов для механики».

В своих рассуждениях диссертант оттолкнулся от работы Жуковского, посвященной движению подпочвенных вод в песках. Благодаря оригинальным экспериментам Вотчалу удалось накопить множество интересных, ранее неизвестных фактов. Эти факты и заинтересовали Жуковского. Через неделю после защиты диссертации, 17 декабря 1897 года, Николай Егорович сделал в объединенном заседании Отделения ботаники и физики Общества любителей естествознания доклад «О математической теории движения соков в растениях». Председательствовавший на этом заседании Тимирязев с огромным вниманием и интересом слушал сообщение своего друга, следил за его математическими выкладками.

Именно об этом докладе, о публикации его текста для всех интересующихся взаимосвязями математики и биологии и просил своим письмом к Николаю Егоровичу профессор Вотчал. Увы, единственный документ, которым мы располагаем сегодня, — маленькая заметка в реферативном журнале немецких ботаников. Чтобы узнать об этой, ранее неизвестной работе Жуковского, пришлось перевести с немецкого языка на русский следующий текст, весьма краткий, как это и положено в реферативном журнале;

«Докладчик открыл новый закон движения жидкости в среде, которая состоит попеременно из твердых частиц и воздушных пузырей. Докладчик использовал некоторые известные величины из диссертации проф. Е. Вотчала, обработал этот вопрос математически и обнаружил, что закон движения соков в растении аналогичен закону распространения тепла в бесконечной стенке. Это открытие объясняет движение соков в растениях действием физических сил».

Большое открытие! И пока это краткое сообщение исчерпывает все, что нам о нем известно. Остается лишь надеяться, что, быть может, в один прекрасный день, к великой радости натуралистов всего мира, историкам науки удастся обнаружить среди архивных бумаг текст доклада, считающийся ныне утерянным.

Знакомясь с работами Николая Егоровича в области ботаники, невольно задаешь себе вопрос: неужто это были случайные эпизоды? Думается, что нет. С ним не раз делился своими мыслями Тимирязев, а ведь именно о Тимирязеве сказал Жуковский, поздравляя его от имени Общества любителей естествознания с тридцатилетием научной и педагогической деятельности: «Замечательные работы К. А. Тимирязева являются звеном, соединяющим биологические знания с физическими». Климент Аркадьевич подробно рассказывал о своих планах Жуковскому. А о том, какую роль играла в этих исследованиях физика, мы без труда можем узнать сегодня. Достаточно, к примеру, раскрыть его речь «Факторы органической эволюции». В этой речи великий ботаник говорил:

— Роль стебля, как известно, главным образом архитектурная: это — твердый остов всей постройки, несущий шатер листьев, и в толще которого, подобно водопроводным трубам, заложены сосуды, проводящие соки… Именно на стеблях узнали мы целый ряд поразительных фактов, доказывающих, что они построены по всем правилам строительного искусства.

Об этом и многом другом не раз толковали Тимирязев с Жуковским. Мы не располагаем документальными записями их бесед, но зато имеем весьма ясные косвенные подтверждения того, что это было именно так.

Раскроем толстую книгу в переплете цвета зеленого листа, выпущенную в 1955 году издательством «Советская наука». На ее обложке надпись: «В. Ф. Раздорский «Архитектоника растений». Автор этого труда спешит сообщить читателю, что «выбор темы и трактовка ее объясняются школой, которую ему довелось пройти. В Московском высшем техническом училище, где автор учился, механику теоретическую и аналитическую читал не кто иной, как Николай Егорович Жуковский…

С основными положениями эволюционного учения и учения о строении растений автор познакомился еще в средней школе по книгам «Жизнь растений» и «Чарльз Дарвин и его учение» Климента Аркадьевича Тимирязева, произведениями которого автор, как и многие из его сверстников, сильно увлекался.

Студенческие годы автора в Московском университете протекали под сильным влиянием Тимирязева…»

В 1907 году Раздорский получил диплом об окончании Технического училища со званием инженера-механика, а в 1911 году, когда отмечался юбилей Жуковского, молодой инженер уже заканчивал университет, специализируясь на ботанике. И если Николаю Егоровичу Жуковскому глубокое знание математики и механики распахнуло дверь в мир техники, то Раздорскому инженерные знания, вынесенные из Технического училища, позволили создать новую теорию в ботанике. Вдумчивые наблюдения и оригинальные эксперименты натуралиста опирались в этой теории на прочнейший фундамент математики и механики.