Евгений Додолев - Девица Ноvодворская. Последняя весталка революции

На мой вопрос, до какой степени он способен использовать различные институты массмедиа для достижения каких-то своих целей, Лимонов резонно заметил: «Я никого не использую. Меня используют в большей степени: и газеты, и телевидение — для увеличения своей популярности за счет моей популярности». И то сказать, кто бы из экспертов «Независимой газеты» назвал «Пресс-клуб» лучшей передачей недели, не будь в ней Лимонова?

После визитов к тогдашнему главе столичного КГБ мы (с нашим медиа-идеологом Мариной Леско) решили опубликовать по следам наших бесед полосное интервью с генералом. Кстати, через несколько месяцев после публикации беседы в «Новом взгляде» Савостьянова снесли из лубянского кресла. Позднее он занял место заместителя руководителя Администрации президента. Курировал вопросы присвоения высших воинских званий, назначения на должности категории А, деятельность управления по делам казачества, отдела по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести, управления наград, государственную герольдию. Руководил работой по освобождению из плена солдат Первой чеченской войны (освобождено 992 из 996 человек). Руководил специальным штабом по обеспечению безопасности страны во время операции на сердце президента Бориса Ельцина. Входил в комиссию при президенте по противодействию политическому. Был несколько запоздало уволен из Администрации за предложение выдвинуть на пост премьер-министра Евгения Примакова (декабрь 1998 года). Позднее баллотировался в президенты, однако снял свою кандидатуру с выборов в пользу лидера «Яблока» Григория Явлинского.

Но возвращаясь в лето 1994 года, напомню: тогда Савостьянов для меня был лишь главой московского КГБ. Я тогда, нарушив традицию, опубликовал и колонку-объяснялку, текст коей здесь воспроизвожу:

Опубликованный слева текст в самом деле представляет лишь попытку неформального разговора с чиновником в погонах. Этим полусемейным портретом в интерьере служебного кабинета «Новый Взгляд», вероятно, открывает галерею действующих политиков.

У нас никогда не было спонсоров, что бы ни «сообщали» по этому поводу умирающая, словно древний ящер, «Вечерка» и досадливо непобедимый «МК». Поэтому в нашем положении было как бы доблестью предоставлять (неприкрытые дотациями) полосы абсолютно светского и, безусловно, развлекательного издания радикальным оппозиционерам (Виктор Алкснис, Виктор Анпилов, Александр Невзоров, Александр Проханов), с одной стороны, «бывшим» (Геннадий Янаев, Олег Калугин, Альберт Макашов, Елена Боннэр, Виталий Коротич) — с другой. И наконец, с третьей — в разной степени преуспевшим ставленникам разных групп и организаций, по мере своих талантов развлекающих народ круче шутовских телеобанистов (Владимир Жириновский, Валерия Новодворская, Дмитрий Васильев, Эдуард Лимонов). Мы печатали и серьезные профайлы политического характера. Напомню, например, очерк Мэлора Стуруа (об Александре Яковлеве и Егоре Лигачеве) и работы Леонида Радзиховского (о Гаврииле Попове, Сергее Станкевиче, том же «неприкасаемом» Яковлеве). Ни одну из этих шершавых статей не отважились напечатать стоящие по стойке «смирно» либеральные «Известия», «Московские новости», «Столица», не говоря уже о ведомственной газете для «культурных», предпочитающей именоваться «Независимой». А публиковаться в газетах типа «Завтра» («День») не всякий журналист захочет.

В самом факте этих публикаций не было и привкуса фронды. Просто мне хочется, чтобы в России выходила хотя бы одна действительно независимая и никем не ангажированная газета. То, что она называется «Новый Взгляд», вполне символично. И то, что ее пытаются придушить, невзирая на акцентированную аполитичность, тоже символично.

Хотя почему «невзирая»?

За то, чтобы стоять в стороне от политики, всегда приходится платить по высшему тарифу. Знаю. В начале 70-х я отказался вступать в бодрые ряды ВЛКСМ, и потому мои документы отказались принимать приемные комиссии и МГУ, и МАИ, пришлось поступать в МГПИ… имени В. И. Ленина. В начале 80-х ввиду принципиальной беспартийности распрощался даже с мыслью об аспирантуре. А на излете перестройки я прервал эфирное сотрудничество со сверхпопулярным «Взглядом», осознав, что эта передача становится партийной.

«У меня нет надежды, но этот путь — наш».

Из принципа «НВ» не приглашал на свои страницы людей, занимающих какие-либо ответственные посты в аппарате. (За исключением, пожалуй, нескольких интервью нынешнего «известинца» Валерия Якова — с председателем Государственного таможенного комитета России Анатолием Кругловым и министром по делам гражданской обороны, чрезвычайных ситуаций и ликвидации последствий стихийных бедствий Сергеем Шойгу.)

Зато когда люди вышибаются из кремлевской обоймы — полосная беседа в стиле новой журналистики. Бывший президент Михаил Горбачев и бывший премьер Валентин Павлов, бывший министр Эдуард Шеварднадзе и бывший спикер Анатолий Лукьянов. Неважно, по какую сторону какой баррикады они стояли, сидели или лежали.

Впрочем, Евгений Савостьянов в «НВ» сегодня отнюдь не потому, что шелестнула небезосновательная молва о его скором уходе. Когда мы договаривались об этом интервью, таких разговоров еще не было слышно.

Говорят, что время пить «Херши»… Для «НВ» время нового сериала. Что вполне адекватно нашим базисным принципам: ставка на порядочность и «культ личностей». Есть же среди наших политиков, прошедших естественный отбор, и потенциальные «звезды», которых не сразу разглядишь в болоте Системы.

Как только человек входит в Систему (например, приходит на работу), он вынужден — руки по швам! — выслушивать начальство. И молча выполнять нелепые порой распоряжения. Огромное количество умных людей, рождаемых в самых низах системы, гибнет попусту, не сумев привлечь должного внимания. Этим легко объясняется то, что вокруг происходит столько административных глупостей, очевидных с точки зрения элементарного здравого смысла.

Забавная традиция России. Суть которой не принимать ничего неординарного, индивидуального, отмеченного интеллектом. И она, эта традиция, никогда не привлекала особого внимания. Хотя в результате приводит к таким, казалось бы, не связанным между собой явлениям, как потрясающая серость народных депутатов и полное отсутствие заметных ТВ-персонажей. Поэтому, когда в контексте российской действительности употребляют слово «звезда», путаются два понятия — известность и популярность. Известный человек — тот, которого большинство социума знает (по имени или в лицо). А популярный — тот, который нравится, вызывает желание подражать, портрет которого поклонникам хочется повесить в квартире. Короче, популярен тот, кто вызывает вкусную эмоцию. Популярный политик у нас на сегодня (спасибо Гостелерадио) — один, и тот Жириновский, что, в общем-то, закономерно. Россияне алкают хлеба и зрелищ. Каждое появление Жириновского на ТВ-экране и газетной полосе — всплеск циркового эпатажа; он не боится выпасть за рамки сюртука и заслужил репутацию Парня-Который-Знает-Как-Надо. Народ не безмолвствует, нет, он восторженно аплодирует. Да он гений, милейший наш В. В. За программу ЛДПР ныне готово проголосовать как минимум полстраны! Ведь Владимир Вольфович донельзя неформален: он и землей в демонстрантов бросается, и на испуганного Сванидзе в прямом эфире наезжает, и с кулаками не только на Гдляна, но и на телохранителей Ротару готов наброситься. Он-то как раз понимает, что звездный час Ельцина — падение с моста, и сам готов падать. Чтобы потом взобраться на кремлевский олимп. Тогда никому мало не покажется.