Евгений Додолев - Девица Ноvодворская. Последняя весталка революции

— Значит, и вы трепещете перед ним? Если бы этот человек был настоящим демократом, он сдержал бы слово, данное над гробом Андрея Дмитриевича Сахарова, и освободил бы всех политзэков. Короче, я уже разорвала портрет Ельцина, компромиссов быть не может.

— Если позволите, с высокого штиля — на прозу. Хочу спросить о ваших родных — каково им с вами?

— Думаю, они смирились. Мои родители состояли в КПСС, но никогда не были ортодоксальными коммунистами. Они именно состояли. Мама полтора года назад вышла из партии. К моей деятельности сейчас относятся уже спокойно. В Лефортово носили книги, передавали нужные людям рукописи. Выполняли функции Красного Креста и Полумесяца. Мама — это Красный Крест, а бабушка — Полумесяц. Мама у меня работает в отделе детства Мосгорздравотдела, и то, что педиатрия в Москве еще как-то худо-бедно существует, считаю, ее заслуга.

— В изголовье вашей кровати висят фотографии и репродукции Христа, Сахарова, Солженицына, Марченко, Высоцкого и детей царской семьи. Надо полагать, этот набор не случаен?

— Христос — это мой политический ориентир. Единственный, кого я признаю, кроме, пожалуй, Махатмы Ганди и Тиля Уленшпигеля. Сахаров и Солженицын — товарищи по борьбе. Кроме того, Солженицын — любимый писатель. Анатолий Марченко — напоминание, что не все вышли живыми из схватки с режимом. И те, кто уцелел, должны сражаться за двоих. Убиенные царские дети — как естественная грань для каждого политика и революционера, грань недозволенного. Бой между противниками должен быть честным. Но после битвы — только милосердие. Нельзя мстить поверженному врагу. Высоцкий — прекрасный поэт, актер. В основе его творчества — страсть, отчаяние, страдание — чувства, мне понятные.

— Валерия Ильинична, вы борьбу сделали смыслом жизни. Но разве это возможно?

— Ибсен говорил, что умереть можно и за чужое, но жизнь отдать только за свое. Да, борьба для меня — дело жизни. Моя цель — изменение государственного строя революционно-демократическим путем, без насилия. Пока эта идея не овладела всеми, у меня есть занятие. И потом, что значит борьба ради борьбы? Это все равно что сказать: порядочность ради порядочности.

— Но если допустить, что у нас будет построено демократическое общество, с кем вы станете бороться?

— Демократическое общество — не ГОЭЛРО, его построить нельзя. Откуда оно возьмется при власти негодяев над страной холопов? Нет, на этом свете мне работы хватит. Да и отправившись в мир иной, я еще посмотрю, как там обстоят дела с тоталитаризмом. Если что, сразимся с Господом Богом и его воинством. А если серьезно, я не думаю, что доживу до того момента, когда у нас все придет в норму.

— Значит, выход один — Лефортово?

— Мне просто любопытно узнать, сколько же вытерпит ельцинская власть. Горбачева хватило на три года поединка со мной. Сколько выдержит Борис Николаевич? Поймите, это не спортивное соревнование, гонка за результатом. Просто я знаю, что без свержения существующей тоталитарной власти во имя изменения строя ничего не добиться. Поэтому я и стою на своем.

— Простите за лобовой вопрос: КГБ вам никогда сотрудничество не предлагал?

— Там работают умные люди. Они ни за что не стали бы звать непригодных для этого дела. Я же идеалистка, непрактичная. Нет, никогда не предлагали. Хочу сказать, что я всегда пользовалась уважением врагов. С некоторыми следователями у нас даже установились нормальные человеческие отношения, насколько это возможно в такой ситуации. Шла своеобразная игра. Например, мне говорили: «Вы, конечно, не ответите на этот вопрос, но я обязан спросить…» В КГБ работают профи. Они редко ошибаются в людях. Если вас подцепили на крючок и завербовали, ищите слабинку в себе. Это не Комитет вас охмурил, а вы сами сплоховали. Смешно, но у меня даже есть любимые следователи. Честные люди, добрые враги. Парадокс?

— Валерия Ильинична, с вашим «волчьим билетом», очевидно, трудно было найти себе работу?

— Получала раньше партминимум от Демсоюза — сто пятьдесят рублей. Как методист московской парторганизации 8 января устроилась на постоянную работу политическим обозревателем в еженедельник «Хозяин». У меня там рубрика «Бочка дегтя», которую я регулярно выливаю на голову Ельцину и другим политикам. Еще я читаю лекции по истории, художественной идеологии, истории религии в вечернем частном лицее.

— Извините, Валерия Ильинична, что я все об одном и том же. Зациклился. Объясните мне, тупому, стоит ли класть жизнь на бесполезную борьбу, когда можно уехать куда-нибудь на Запад и жить в свое удовольствие в том самом демократическом обществе, к которому вы так стремитесь? Вы владеете пером, знаете языки, разбираетесь в литературе — не пропадете. А что здесь?

— Сегодня уже было несколько цитат, позвольте еще одну. Александр Галич писал:

Две последние строчки, кстати, записаны эпиграфом в членском билете Демсоюза.

Уставным принципом ДС является добровольный отказ от эмиграции. Я не была за границей. Там, должно быть, очень хорошо, но не для меня. Дезертирство — неприличный поступок. Россия — поле боя, из которого можно выйти только в братскую могилу. Здесь нет ни перемирия, ни отпусков по ранению. Лишь смерть освобождает от необходимости бороться.

Что тут добавишь?

Это, наверное, плохо, если журналисту стало чуть-чуть жаль пламенного революционера? Этой фразой я хотел закончить интервью с Валерией Ильиничной. Концовка беседы получилась иной, но ощущение сохранилось. Словами это не передашь. Например, мне почему-то казалось, что и в традиционном «нововзглядовском» хит-параде Новодворская не захочет шагать со всеми в ногу и обязательно назовет что-нибудь этакое… Вот именно из-за этого желания непременно выделиться и было мне отчего-то немного жаль Валерию Ильиничну. Итак, хитпарад, а уж вам судить, подтвердилось мое предположение или нет.

1. Рихард ВАГНЕР. Как сейчас модно говорить, тащусь от этого композитора. Знаю его творчество от корки до корки, очень люблю. А самое-самое — «Кольцо нибелунгов» и «Тангейзер».

2. Александр СКРЯБИН. «Поэма экстаза» и «Прометей».

3. Вольфганг Амадей МОЦАРТ. Тут никаких сомнений — «Реквием», конечно «Реквием».

4. Александр ГАЛИЧ. Нравится все его творчество, но, пожалуй, особенно трагические песни, которые как раз наименее известны.

5. Владимир ВЫСОЦКИЙ. Эта его песня о птицах… Я точного названия не знаю, но там есть такие строчки: «Все года, все века, все эпохи подряд все стремится к теплу от морозов и вьюг…»