Борис Могилевский - Артем

«У пролетариата нет иного оружия в борьбе за власть, кроме организации…» [10] В. И. Ленин, Соч., т. 7, стр. 383. Эти ленинские слова надо нести к сознательным рабочим, сплачивать их, готовить к грядущим боям — таков был вывод Артема после изучения нового произведения Ленина.

Через станцию Елисаветград шли эшелоны с солдатами, которых везли на Дальний Восток. В январе 1904 года там вспыхнула война с Японией. Царизм принимал свои меры для удушения надвигавшейся революции, и война с Японией была главной ставкой царизма в его смертельной борьбе с революционным движением.

— Война с Японией ведется не в интересах русских рабочих и крестьян, а в интересах царского самодержавия. Правители России обескровливают народ, чтобы он не сверг царского правительства. Долой несправедливую войну, долой самодержавие!

На перроне станции собралась большая толпа новобранцев. Далеко слышен громкий голос оратора. Артем призывает солдат повернуть ружья против угнетателей народа… Речь закончена, летят над толпой солдат «белые голуби» — листовки.

Но слушали Артема не только солдаты. С агитатора не спускали глаз и жандармы. По окончании митинга Артем пытается незаметно уйти со станции, но его схватывают.

Артема посадили в Елисаветградскую тюрьму. Полтора месяца провел он в заключении и был выпущен.

Южное бюро Центрального Комитета РСДРП направило Артема в город Николаев. По всей стране производилась мобилизация в армию. Правительству нужно было много «пушечного мяса». Война с Японией оказалась не по зубам прогнившему самодержавию. Новыми сотнями тысяч человеческих жизней, новыми дивизиями бездарное командование царской армии пыталось заткнуть бреши в разваливающемся фронте. 14 ноября в Николаеве состоялась двухтысячная демонстрация рабочих-судостроителей против войны и самодержавия. Артем оказался в центре событий. Он собрал членов партии для подготовки новой манифестации против отправки на фронт новобранцев. Артем рассказал товарищам о положении в партии после II съезда, о предательской роли меньшевиков, требовал созыва нового съезда партии. Николаевская охранка была заранее информирована об этом собрании. В секретном сообщении упоминалось имя Артема:

«Из числа лиц, поименованных в списке, который составлен для их задержания, мне были известны: Сергеев Федор — пропагандист, который приехал в Николаев из Елисаветграда специально с целью пропаганды…»

Полиция нагрянула неожиданно, были арестованы многие члены николаевской организации РСДРП и в их числе Артем. Два с половиной месяца тюремного заключения. Из тюрьмы Артем вышел уже в начале 1905 года.

Студеным январским утром в облаках пара вдоль перрона вокзала в Харькове прогромыхал паровоз, привезший с юга пассажирский поезд. По обыкновению поезд встречали железнодорожные жандармы. Никто из них не обратил внимания на молодого рабочего без багажа, вышедшего из вагона третьего класса.

На привокзальной площади стояла конка. Две белые клячи, заиндевевшие на морозе, тронулись с места и потащили вагончик по Екатеринославской улице. Артем впервые приехал в Харьков. Раньше приходилось лишь проезжать мимо этого большого промышленного и торгового города. Конка медленно катилась по рельсам, и можно было получить представление об одной из городских магистралей. Это был торговый район. Маленькие магазинчики занимали первые этажи домов с обеих сторон улицы. Вот справа — аптека, бакалея, писчебумажный магазин, портняжная мастерская, парикмахерская. Слева — оружейный магазин. В витринах выставлены пистолеты различных систем, ружья, боеприпасы. «Важное заведение, надо запомнить место, где оно расположено». Конка въехала на мост, и впереди открылся вид на широкую лестницу. Любезный сосед объяснил, что она ведет к зданиям Харьковского императорского университета, крупнейшего на юге России. За речкой следовали широкие площади: Сергиевская, Павловская, Николаевская. С обеих сторон площадей стояли высокие здания, в которых помещались отделения банков, гостиницы, большие, европейского типа магазины. Конка стала подниматься по Сумской улице. На перекрестке Сумской и Рымарской Артем вышел из вагона. С левой стороны на углу Артем увидел в окнах наполненные цветной жидкостью стеклянные шары — здесь находилась аптека. На противоположном углу, через улицу, в полуподвальном помещении разместилась кофейная. Аптека служила передаточным пунктом, в котором можно было получить информацию о состоянии явочной квартиры для иногородних, приезжающих в Харьковский комитет РСДРП.

Артем вошел в аптеку и приблизился к конторке провизора. Молодой человек, стоявший за конторкой, спросил, что угодно посетителю.

— Будьте любезны, отпустите мне флакон ментолового масла, — сказал Артем.

В этот момент в телефонную будку вбежал субъект неопределенного возраста, очевидно известный провизору, ибо ответ о наличии лекарства задержался. Провизор внимательно прислушивался к телефонному разговору. Некто в гороховом пальто закончил разговор и вышел из аптеки. Провизор уточнил заказ Артема:

— Вам лекарство для смазывания носоглотки?

— Не мне, а тете.

— Ну и чудесно, лекарство сейчас вынесут, а вы отправляйтесь, товарищ, по этой же Сумской улице в дом номер пятьдесят, в квартиру Стоклицкой, там все в полном порядке. Я испугался было, что за вами хвост, этот субъект, звонивший по телефону, шпик. Но у него оказалось другое дело. Сейчас сообщу куда следует о его визите.

Провизор вместе с Артемом вышел на улицу.

Артем отправился вверх по Сумской, а провизор перешел мостовую, спустился в кофейную и, увидев там нужного ему товарища, приказал немедленно убираться через черный ход подобру-поздорову.

— Шпик сообщил по телефону о вашем пребывании в кофейной, с минуты на минуту вас здесь схватят, уходите сию же секунду.

Через полчаса Артем был уже на месте. Его там ждали. Артем приехал в Харьков не один, вместе с ним из Екатеринослава прибыли еще два товарища, Валентин и Максим. Работающие в Харькове Авилов, Александра Валерьяновна Мечникова и хозяйка явки Стоклицкая встречали представителя Бюро комитетов большинства — Артема, присланного в Харьков для организации большевистской группы.

В крупнейшем промышленном центре юга России Харькове работало в те времена на заводах и фабриках около сорока тысяч рабочих. На таких, как паровозостроительный и Гельферих-Саде, трудилось по нескольку тысяч человек. В харьковской партийной организации социал-демократов господствовали меньшевики. Организованной группы большевиков не существовало. Революция уже стучала в двери, а положение в Харькове было неутешительным. Меньшевики своей болтовней могли провалить любое начинание. Необходимо было в кратчайший срок поднять к живому революционному делу рабочие массы Харькова.