Борис Могилевский - Артем

«…В заседаниях управы «Артем» вел себя крайне резко и преступно. На запрос председателя, почему он, назвавшийся Тимофеевым, является представителем от низших служащих Земской больницы, когда по сведениям управы он в числе таковых не значится, «Артем» отвечал, что он не желает давать ответов на такой неуместный, по его мнению, вопрос, так как «Артем» считает себя агентом «партии социал-демократов, которому поручен район Паровозостроительного завода и Сабуровой дачи, и потому он поступает служащим сам по своему усмотрению в одно или другое место, где ему всего нужнее и удобнее выполнить требование партии. После этого «Артем» заявил собранию восемнадцати гласных земцев под председательством князя Голицына… что теперь наступил такой политический момент, когда можно сказать только — иду направо или налево. Как представитель крайней левой, «Артем» объяснил земцам в страстной речи, что только его точка зрения правильна и что в ней он признает одно средство — вооруженную с правительством борьбу, для которой он собирает пожертвования… Заседание управы слушало молча «Артема» и дало ему возможность безнаказанно уйти из заседания, не передав в руки властей. Осведомленный обо всем этом генерал-губернатор решил арестовать «Артема» и доктора Тутышкина и, если представится возможность, то и застигнутых там членов «Федеративного совета». С этой целью был назначен обыск Сабуровой дачи в ночь на 21 сего декабря…»

В меру своего разумения о политических мотивах поведения Артема охранка в общем дала правильный отчет о его выступлении в земской управе. Что члены управы, далекие от политических идеалов Артема, слушали затаив дыхание страстную речь большевика — это тоже можно понять. Горячее и правдивое слово Артема не раз превращало его политических врагов в немых, бессловесных слушателей. Ну, а относительно того, что князь Голицын не отдал приказа об аресте Артема, не передал его в руки охранки, то здесь еще раз ведомственный обман начальства. И князь Голицын был там, и жандармы там были, а вот схватить Артема — руки коротки. И, наконец, хвастливое заверение, что генерал-губернатор решил арестовать Артема на Сабуровой даче в ночь на 21 декабря — просто желание создать впечатление у петербургского начальства, что харьковская охранка только сейчас впервые серьезно берется за поимку Артема.

Донесение начальника харьковской охранки в Петербург с описанием операции по аресту Артема на Сабуровой даче звучало так:

«…Подошедший наряд (полиции и жандармов. — Б. М.) встретил очередных патрулей из революционеров, охраняющих дачу, которые, конечно, успели оповестить «Артема»…»

«…Последний (Артем) скрылся в палаты душевнобольных, что подтверждает прислуга больницы, указавшая его пальто, калоши и шапку, висевшие на вешалке. Вещи эти признаны агентами (охранного) отделения за принадлежащие «Артему», в которых его видели 12 декабря на Конной площади во время беспорядков. В кармане пальто «Артема» найден паспорт на имя крестьянина Харьковской губернии и уезда Ольшанской волости от 3 ноября текущего года за № 2145 Ивана Никитовича Лихонина. Опознание «Артема» среди больных было невозможным, и сделанная в этом направлении попытка грозила бунтом всех больных, набрасывавшихся на агента отделения, пытавшегося пройти по палатам. «Артем» остался, таким образом, неарестованным. По указанию прислуги заседания революционеров происходят по ночам в помещении больницы на Сабуровой даче и даже будто бы такое заседание закончилось незадолго перед приходом наряда для обыска… Доктор Тутышкин арестован».

Вот и вся официальная версия очередной облавы охранников на Артема. Облава эта провалилась: «больные помешали»!

После событий 12 декабря внимание охранки к Сабуровой даче усилилось. В парке больницы днем и ночью бродили неизвестные и подозрительные лица. Некоторых из них благодаря революционной контрразведке, действующей в харьковской охранке, удалось опознать по заранее присланным фотографиям. Таких разоблаченных агентов охранки дружинники Артема арестовывали, сажали в подвальное помещение, а некоторых из них, наиболее вредных для подпольщиков уничтожали. Пощады им не было. Дисциплина среди работников и жителей Сабуровой дачи была идеальной, территорию этой своеобразной «республики» держали на осадном положении. Вот уже несколько месяцев вся власть здесь находилась в руках большевиков, и враги революции опасались появляться на даче. Вокруг больницы была организована регулярная патрульная служба.

Однажды ночью в больницу нагрянули пристав I участка Сизов и начальник местного охранного отделения в сопровождении нескольких полицейских. Были арестованы заведующий фельдшерской школой Бронштейн и его жена Клавдия — оба они активно работали в сабуровской большевистской организации. Наряд полиции увез арестованных. Но не успели выйти за ворота больницы пристав и начальник охранки, как в них бросили бомбу. Была убита лошадь, полицейские же чины остались невредимы. Тогда насмерть перепуганные пристав и охранник бежали обратно на территорию больницы и потребовали от коменданта дружинников Степана Рассохатского гарантий их безопасного отъезда. Рассохатский им ответил:

— Во дворе Сабурки вас никто не тронет, вы официальные лица, и нам не хотелось бы ссориться с властями. Но за дорогу вне больницы мы не отвечаем и за вашу безопасность не ручаемся, охраняйте уж там себя сами…

Ночь на 21 декабря 1905 года была темной и вьюжной. За стенами больничных корпусов неистовствовал ветер. Снежные заряды били по оконным стеклам. Визжала и выла непроглядная вьюга. Патрули, невзирая на непогоду, были, как обычно, на своих местах. Контролировалась местность от больницы до Народного дома. Артем и его товарищи спали, надеясь на патрульную службу. Но, очевидно, непогода усыпила бдительность патрульных. «Кто в такую снежную пургу сунется сюда, на Сабурову дачу?» — думали товарищи в дозорах. А враг как раз и воспользовался зимним ненастьем. Под покровом тьмы и снежной пелены к больнице стягивались большие силы полиции, казаков и жандармов. Как тени из призрачного мира, плыли они в снежном мареве. И, конечно, были обнаружены сторожевыми постами, но, к сожалению, не на дальних подступах к больнице, а почти у самых ее стен.

В отделение Даши Базловой, где находился Артем, вбежала дружинница Вера Алексеева.

— Товарищи, спасайтесь, уже вся больница оцеплена войсками, казаками и городовыми.

Даша Базлова не спала, она никогда не спала в те ночи, когда Артем находился в ее отделении.

Она мигом разбудила Артема и отдыхавших вместе с ним товарищей. Выпустить Артема и других членов комитета из главного корпуса больницы — это значит передать их в руки полиции, ибо уже все входы и выходы из здания заняты полицейскими. Базлова, как об этом заранее договорились на случай крайней опасности, переодела комитетчиков в форму служителей и развела их по рабочим местам. Что делать с Артемом, как его укрыть от полиции? Базлова бежит к доктору Тутышкину и советуется с ним.