Борис Могилевский - Артем

Красногвардейские отряды, возглавляемые военной организацией городского комитета партии, с Николаем Рудневым в качестве военного руководителя, готовились к боям с контрреволюционной буржуазией.

Путь к Петрограду был прегражден Красной гвардией, смелые агитаторы — большевики проникли в стан корниловских мятежников, и под их влиянием казаки конного корпуса отказались выполнять приказы своих генералов. Мятеж был разгромлен. Сам Корнилов уцелел. Его спас Керенский. Следствие над Корниловым тянулось вплоть до Октябрьского переворота, после которого генерал сумел улизнуть к своему другу Каледину. Там, на юге, на казачьих землях, накапливалась контрреволюционная накипь, готовилась к гражданской войне.

После ликвидации корниловского мятежа партия снова выдвинула лозунг «Вся власть Советам!». Временное правительство должно быть свергнуто, Советы должны стать единственной формой власти в стране. В Петрограде и в Москве, Екатеринбурге, Саратове, Баку успешно шел процесс большевизации Советов; эти Советы и Советы многих других городов могли стать настоящими органами диктатуры пролетариата. Как и в других центрах страны, в Харькове перед большевиками стояла задача завоевания Советов, но здесь дело двигалось медленно и с большими трудностями.

Июльские выборы в Харьковский Совет принесли серьезную победу большевикам. Вместо 30–40 мест они получили в новом составе Совета 120 депутатских мандатов. И в этой победе известную роль сыграл прибывший из эмиграции за месяц до выборов в Совет Артем. На крупных заводах, таких, как ВЭК, ХПЗ, «Герлях и Пульст», и других, большевики на выборах получили абсолютное большинство. Но на маленьких предприятиях, в учреждениях и в некоторых воинских частях большинство голосов собрали меньшевики и эсеры. 150 мест имели в Совете русские и украинские эсеры, 40 мест — меньшевики.

Большинство голосов в Харьковском Совете оставалось не за большевиками, отсюда проистекали многочисленные трудности, которые в предоктябрьский период развития революции выпали на долю местной партийной организации. Именно с таким составом Совета, где верховодили меньшевики и эсеры, рабочие Харькова встретили Великий Октябрь.

Созданный по предложению большевиков революционный комитет, располагавший необходимой властью для борьбы с контрреволюцией, также был связан в своих действиях — большинство голосов было за эсерами и меньшевиками. Машина голосования отклоняла одно за другим революционные предложения большевиков. Становилась ясным, что в решающий момент большевикам необходимо будет действовать вопреки эсеро-меньшевистскому большинству.

14 сентября по предложению большевиков Харьковский Совет принял решение о проведении в городе большой политической демонстрации протеста против разгула контрреволюции.

Николай Руднев на заседании Совета внес предложение от фракции большевиков провести демонстрацию под лозунгами: «Вся власть Совету рабочих, солдатских и крестьянских депутатов!», «Требуем немедленного суда над корниловщиной!», «Требуем отмены царских договоров с союзниками!», «Вся земля трудовому крестьянству — немедленно и без выкупа!»

На заседании выступил Артем, он сказал, что «Москва и Питер приняли эти лозунги большевиков. Чем же мы хуже? Надо говорить ясно и открыто. Нам хотят подсунуть чужой лозунг. Пусть же голосование Совета покажет, стоит ли он на точке зрения необходимости разоблачения корниловщины до конца, или же он хочет замести следы заговора.

Пусть скажут открыто: мы за лозунг «Земля — помещикам!». Мы же предлагаем такую резолюцию: «Вся земля трудовому крестьянству — немедленно и без выкупа!» Кто против этой резолюции, пусть скажет открыто».

Меньшевики, эсеры и украинские буржуазные националисты скопом выступили против предложения большевиков. Лозунг «Вся власть Советам!» они предложили заменить лозунгом «Вся власть революционной демократии», а лозунг о земле вовсе не выдвигать.

Артем писал в газете «Пролетарий» 12 сентября 1917 года об этом позорном для «социалистов» споре: «3–4 часа Совет обсуждал вопрос, кому должна принадлежать земля, помещикам или крестьянам, и, наконец, решил, что… помещикам…» 86 голосами против 75 был также снят лозунг «Вся власть Советам!».

Вопреки соглашателям и их механическому большинству в Совете демонстрация 14 сентября прошла под лозунгами большевиков.

В 10 часов утра началась эта грандиозная демонстрация. Через Николаевскую площадь первым под звуки духового оркестра, с развернутыми красными знаменами прошел славный 30-й полк во главе с Николаем Рудневым. За солдатами нескончаемыми колоннами шли до трех часов дня рабочие харьковских заводов. Они шли с кумачовыми полотнищами, на которых были начертаны большевистские лозунги, вверх по Сумской улице к ипподрому. Там на огромном поле стояли трибуны. Каждая партия имела свою трибуну.

Вокруг трибуны № 3, с которой выступали большевики, было наиболее многолюдно. Массы явно шли за большевиками, и в результате почти на всех трибунах были приняты большевистские резолюции.

На харьковских заводах ширилось забастовочное движение. Началось дело, как всегда, с Паровозостроительного завода. Рабочие потребовали повышения зарплаты; усиливалась инфляция, с каждым днем деньги все более обесценивались — рабочие требовали повысить заработную плату на 50 процентов, правление завода соглашалось лишь на 25. Согласие не было достигнуто. Тогда администрация объявила о закрытии завода. Рабочие ХПЗ, поддержанные большевиками города, отказались закрыть предприятие. Представители администрации и уполномоченные рабочих ездили в Питер для урегулирования спора. И, кажется, пришли к согласию путем взаимных уступок. Вернувшись в Харьков, делегаты объявили о результатах поездки. На заводе поднялась буря. Никто не разрешал уполномоченным отступать от требований рабочих. Снова нависла угроза закрытия завода и расчета паровозникам.

Рабочим надоели эти вечные угрозы администрации, что она выгонит рабочих, лишит их средств к существованию. Не такие теперь времена. И завком утром 20 сентября 1917 года арестовал директора завода и всю заводскую администрацию. Был отдан приказ задержать отправку с завода готовой продукции. Представителям Временного правительства на заводе строго заявили, что эти меры будут отменены только тогда, когда все требования рабочих без всякой торговли и угроз будут выполнены.

Комиссар Временного правительства в Харькове, по старому табелю о рангах — губернатор, получил строгое приказание из столицы: прекратить беззаконие, освободить администрацию ХПЗ и его директора. Но поди освободи! Вооруженная милиция, которая находилась в ведении губернского комиссара, малочисленна, чтобы сунуться на завод. Войска гарнизона посылать бесполезно ввиду их ненадежности.