Николай Кузнецов - Адмирал Советского Союза

В июне над великой русской рекой появились немецкие самолеты-разведчики. Они предвещали серьезную угрозу с воздуха. И действительно, в июле гитлеровская авиация начала минирование фарватера. На всем протяжении реки от Астрахани до Саратова с наступлением темноты в воздухе то тут, то там слышался зловещий гул, и в воду падали мины.

Возникла серьезная угроза для судоходства. Электромагнитные немецкие мины требовали особых средств борьбы с ними – специальных тралов и размагниченных тральщиков. Мы не имели на Волге ни того, ни другого. Пришлось в срочном порядке переоборудовать в тральщики два десятка деревянных речных судов и несколько барж. Командовать созданной таким образом бригадой тральщиков был назначен бывалый моряк и опытный специалист контр-адмирал Б. В. Хорошхин. Дивизионы его бригады спешно направлялись на опасные участки между Астраханью и Саратовом.

В июле обозначилось направление удара противника из большой излучины Дона прямо на Сталинград. За сравнительно короткое время гитлеровцы поставили на Волге до 350 мин. Временами мы не успевали их обезвреживать, и тогда создавалась угроза прекращения движения по реке. Самым напряженным месяцем был август. 500 постов наблюдения, развернутых для обнаружения сброшенных мин, десятки вооруженных судов и катеров, проводивших почти круглосуточное траление и выбор обходных фарватеров, с трудом обеспечивали движение. К тому же немецкая авиация начала бомбить суда в портах и на переходах. Упорная борьба с минами и самолетами шла на протяжении тысячи километров. Грузовые суда ходили теперь уже не в одиночку, как прежде, а караванами, в сопровождении боевых кораблей, вооруженных зенитными пушками.

Командующий Волжской флотилией Д. Д. Рогачсв – это он в начале войны возглавлял Пинскую флотилию – и комиссар А. Л. Расскин, которого я знал еще по обороне Ханко, всеми возможными способами старались обеспечить безопасность судоходства по столь важному водному пути. Но враг действовал все активнее. Моряки геройски отражали натиск гитлеровцев, не считаясь с опасностью. Именно в это время мы потеряли от бомб около 60 различных судов. До 20 судов подорвались на минах. Возле Сталинграда погибли пассажирские пароходы «Тимирязев» и «Академик Лядов», буксирные пароходы «Алтай» и «Ленинградская правда». Но движение по реке продолжалось. Команды гражданских судов в условиях опасности действовали так же решительно, как и военные моряки.

Нелегкая задача, возложенная на контр-адмирала Хорошхина, в августе стала в несколько раз тяжелее. Возглавляя траление, Борис Владимирович находился на самых опасных участках, личным примером воодушевляя своих людей. Когда в 200 километрах ниже Сталинграда, возле Никольского, скопившиеся караваны образовали пробку, Хорошхин с двумя бронекатерами тотчас направился туда. При подходе к Никольскому раздался сильный взрыв, и объятый пламенем бронекатер, на котором держал свой флаг Хорошхин, исчез под водой. Шедший за ним на небольшой дистанции второй бронекатер, подойдя к месту взрыва, уже никого и ничего не обнаружил: погибла вся команда вместе с отважным адмиралом.

Командование Сталинградского фронта, которому решением Ставки Верховного Главнокомандующего была передана в оперативное подчинение флотилия, помогло ей истребителями. Так называемые аэродромы-засады хорошо послужили для защиты речных судов от немецкой авиации. Только 14 августа группа самолетов-истребителей 268-й авиационной дивизии полковника Б. А. Сиднева успешно отразила несколько атак. 16 августа немецкие самолеты вновь атаковали караваны, но были отогнаны. При этом враг потерял 2 «юнкерса».

Исключительный героизм в те дни проявили зенитчики речных судов. Военные моряки-артиллеристы на пароходе «Сократ», который шел с баржами, выдержали 48 атак немецких самолетов. 3 бомбардировщика им удалось сбить. Весь груз был доставлен по назначению.

Для конвоирования караванов широко использовались бронекатера. Только в августе бронекатера бригады речных кораблей контр-адмирала С. М. Воробьева отразили 162 воздушные атаки. 2-й дивизион бронекатеров под командованием капитана 3 ранга А. И. Пескова отразил 190 воздушных атак и сбил 4 фашистских самолета.

Потребовалась исключительно слаженная и дружная работа командования флотилии и речного пароходства. Д. Д. Рогачев и начальник технического участка пути К. С. Емельянов нередко совместно вели рекогносцировку русла реки в поисках более безопасного фарватера.

Командам тральщиков особенно много хлопот доставляли новые высокочувствительные немецкие мины. В тот период противник применил на Волге разнотипные неконтактные мины. На них подрывались и грузовые суда, и боевые корабли, иногда даже после многократного траления фарватера. Встречались мины, в которых приборы для взрыва становились опасными лишь через сутки после постановки. Все это заставляло тралить фарватеры изо дня в день.

В обстановке быстро надвигавшейся угрозы Сталинграду флотилия по требованию командования фронта все свои силы сосредоточила на артиллерийской поддержке сухопутных частей, сражавшихся на оборонительных рубежах. Наступление 4-й немецкой танковой армии из районов Котельниково и Абганерово создало необходимость стянуть все корабли южнее города, где оборонялись наши 64-я и 57-я армии.

Три канонерские лодки, шесть бронекатеров и две плавучие батареи 1-й бригады кораблей под командованием контр-адмирала С. М. Воробьева и комиссара С. Д. Бережного взаимодействовали с 64-й армией. 2-я бригада в составе четырех канонерских лодок и четырех бронекатеров под командованием контр-адмирала Т. А. Новикова и комиссара И. И. Величко находилась в оперативном подчинении командования 57-й армии.

Одним из соединений 64-й армии, с которым особенно тесно пришлось взаимодействовать кораблям, была 422-я стрелковая дивизия. В течение всего периода тяжелых боев командующий флотилией Д. Д. Рогачев имел непосредственную связь с командиром дивизии И. К. Морозовым.

– В критические дни августовских и сентябрьских боев 1942 года дивизия крайне нуждалась в огневой поддержке, – вспоминал позднее генерал-майор И. К. Морозов. – И поддержка пришла со стороны Волжской флотилии. С наступлением темноты корабли занимали позиции поближе к противнику, а с рассветом громили его.

И. К. Морозов и командующий флотилией договаривались о системе целеуказаний, знакомили друг друга с обстановкой и готовились к новым совместным действиям.

Об одной из таких встреч хочется рассказать словами комдива: «Когда нависла смертельная опасность над войсками соседней 62-й армии, мы снова встретились с контр-адмиралом Рогачевым. Немецкое командование решило во что бы то ни стало сбросить наши войска в Волгу и уничтожить их. Надо было любой ценой отвлечь хотя бы часть сил врага. Дивизия обратилась за помощью к флотилии. Рогачев с группой офицеров под огнем врага перебрался с Саргинского острова на командный пункт 422-й дивизии. Ему доложили, что положение крайне серьезное. “Надо сделать все возможное, чтобы не оставить в беде воинов 62-й армии”, – сказал Рогачев и, уточнив задачи кораблям, отбыл на флотилию. На следующий день с раннего утра зазвучала канонада – это вели точный огонь корабельные дальнобойные орудия. Дивизия и корабли флотилии полностью и в срок выполнили возложенную на них задачу».