Николай Кузнецов - Адмирал Советского Союза

Смушкевич рассмеялся.

– Провести вы сумеете, вам же не в первый раз.

– А сколько истребителей и бомбардировщиков получит флот за их доставку? – пошутил я.

Он снова рассмеялся, стараясь отделаться от вопроса: все самолеты были уже заранее распределены. Их не хватало на фронте.

– Транспорты идут и идут. Нелегко их провести морем до места и разгрузить, ничего не потеряв. Флот требует прикрытия с воздуха, – продолжал наседать я.

Я знал, что республиканские лайнеры «Санто Томе», «Магеланес» и «Map Контабрико» уже грузятся в портах Черного моря. А как раз в эту пору мятежники начали бомбить Картахену, применяя массированные налеты авиации.

В общем, мы все-таки договорились со Смушкевичем: из первой же партии он выделит для флота несколько самолетов, чтобы прикрывать Картахену и аэродромы. Слово свое он сдержал. Истребители стали надежно прикрывать порт.

Может, получилось так потому, что мы встретились со Смушкевичем на чужбине, но у меня было такое чувство, будто я знаю его уже давно и очень хорошо. Говорить с ним было легко, пожалуй, даже весело, а главное, слушая его, я проникался уверенностью, что на него можно положиться.

До поездки в Испанию Яков Владимирович командовал авиационной бригадой в Белорусском округе. Он пользовался большим авторитетом среди летчиков. Смушкевич мог не только отдать приказ, но и сам показать, как надо его выполнять. Летчиком он был великолепным. В Испании его авторитет, завоеванный блестящим мастерством и отвагой в боях, еще больше возрос.

Морякам и летчикам в ту пору было над чем поразмыслить, что сообща обсудить. В первую мировую войну накопился очень небольшой опыт использования самолетов на море. В Испании же новая авиационная техника испытывалась над морем непосредственно в боевой обстановке. Естественно, результаты этих испытаний интересовали и нас, моряков, и летчиков.

Советские добровольцы из отряда, действовавшего вместе с флотом, были сухопутными летчиками. Все они показали себя отважными, мужественными людьми. Они отлично выполняли задания, когда надо было днем и ночью бомбить порты, железнодорожные узлы и другие объекты на суше. Но действовать на море оказалось труднее, чем представлялось вначале. Первая трудность заключалась в том, что очень нелегко было распознать корабль противника с большой высоты и приблизиться к нему, не рискуя быть сбитым. Вскоре летчики убедились и в том, как трудно поразить с воздуха боевые корабли.

– Сбросили бомбу, как будто попали, а ему хоть бы что. Он продолжает идти, значит, и не получил никаких повреждений.

Позднее все мы усвоили: атаковать быстро движущийся крейсер одиночным самолетом с горизонтального полета – дело почти безнадежное. Это показал и опыт второй мировой войны.

Иное дело бомбить корабли в порту. Там попасть в них значительно легче. Например, много шуму наделал случай в порту острова Ивиса.

Но сначала несколько слов о встречах с артиллеристом Н. Н. Вороновым.

Наших волонтеров-артиллеристов в Испании было немного, но и с ними приходилось иметь дело, когда транспорты доставляли пушки, снаряды, винтовки. Часто я виделся с Н. Н. Вороновым. Как советник артиллерии, он много времени проводил на фронтах. Иногда наши пути сходились в Валенсии, куда в относительно спокойные дни съезжались военные руководители, гражданские деятели, журналисты. Как я уже говорил, в Валенсии находилось правительство республики. Здесь же намечались стратегические планы на будущее. Причем одни секретно работали над этими планами, другие всеми силами старались узнать о них.

Советские волонтеры обычно собирались в доме на улице Альборайя, 8. Там я чаще всего и встречал Николая Николаевича. Несмотря на то, что он, как и я, был одет во все штатское, военная выправка выдавала его. Высокий, статный, жизнерадостный, остроумный, он был всеобщим любимцем.

Постоянные разъезды по фронтам сказывались на его костюме. И подчас он шутил:

– Вальтера из меня не получилось, а вот Скотт, пожалуй, налицо.

При этом слово «Скотт» подразумевалось без последней буквы.

Он утверждал, что псевдоним свой получил в честь английского писателя Вальтера Скотта. На самом же деле по документам он числился полковником Вольтером – однофамильцем великого французского мыслителя.

Николая Николаевича интересовали пушки, снаряды, поступающие через Картахену. Встретившись со мной, он обычно отводил меня в сторону и спрашивал: «Как там? Что виднеется на горизонте?». Иногда приезжал ко мне и в Картахену. Потом мы надолго расстались: я работал на Дальнем Востоке, он – в Москве. Но в годы войны частенько встречались в Ставке. В августе 1941 года вместе выезжали в Ленинград. Я вернулся, а он там застрял. Как известно, первая половина сентября того года была очень тяжелой для Ленинграда. Неприятельские снаряды простреливали город. Налеты вражеской авиации следовали один за другим. Представителю Ставки пришлось много поработать в осажденном городе.

31 мая 1937 года республиканская эскадра вышла встречать лайнер «Магеланес». Так как у острова Мальорка были обнаружены фашистские крейсера, решили провести отвлекающую операцию. Объектом избрали порт на острове Ивиса. Флот шел, чтобы обстрелять его, а потом, с наступлением темноты, повернуть для встречи «игрека». В этой операции должна была принять участие и авиация.

Корабли приблизились к острову и обнаружили в порту немецкий линкор «Дойчланд». Чтобы не вызвать международных осложнений, командующий эскадрой решил не открывать огня. Основная задача – отвлечь внимание – была выполнена.

Но летчики, вылетевшие несколько позже, ничего не знали: ни то, что там стоит немецкий линкор, ни о решении командующего эскадрой. К тому же едва республиканские самолеты появились над островом, как «Дойчланд» открыл по ним огонь. Летчики, будучи совершенно уверенными в том, что это корабль мятежников, сбросили на него бомбы. Они попали в кормовую часть линкора. Число жертв на «Дойчланде» достигло восьмидесяти человек.

Республиканская эскадра еще шла навстречу «игреку», а радио всех западных стран уже передавало сенсационную новость о «нападении» испанских самолетов на немецкий линкор.

«Дойчланд» попросил английское портовое начальство в Гибралтаре обеспечить возможность ремонта, а также «подготовить гробы для отправки в Германию останков погибших», и направился туда.

Другие немецкие корабли затевали что-то недоброе. Между ними не прекращались переговоры весь следующий день. Ночью, когда республиканская эскадра, встретив «игреков», возвращалась на базу, она натолкнулась на соединение германских кораблей – линкор «Шеер» и несколько эсминцев. Немцы сразу же подняли национальные флаги, осветив их еще прожекторами. Но никто не собирался нападать на них. Эскадры быстро разошлись.