Роберт Масси - Николай и Александра

Отсюда следует антитеза. Весьма вероятно, что уменьшение эмоциональной нагрузки оказывает благотворное воздействие на больного при кровотечении. По мере того как к пациенту возвращаются спокойствие и ощущение комфортности, объем протекающей по капиллярам крови будет уменьшаться, а прочность стенок сосудов увеличиваться. Если учтем приведенные выше факты, то вопрос, оказывал Распутин гипнотическое воздействие на наследника или же нет, становится чисто техническим. Если это и не было гипнозом, то тем не менее было мощным внушением – рассказ князя Юсупова дает представление о силе воздействия Распутина. Когда старец применял такого рода способности в отношении к цесаревичу, рассказывая ему при этом разные истории, происходило то же самое. Своим сильным голосом, звучавшим в полумраке, он завораживал ребенка, изнемогающего от боли. И потом, когда Распутин не оставляющим сомнений тоном убеждал мальчика, что скоро тот подымется на ноги, что они с ним поедут любоваться красотами Сибири, цесаревич начинал верить, что именно так и произойдет, и боль отступала. Чувство уверенности и комфортности, вызываемое в ребенке могучим потоком успокаивающих слов, приводило к разительной перемене в его эмоциональном настрое. Настрой этот, словно по волшебству, воздействовал на организм цесаревича. Интенсивность кровотечения ослабевала, исстрадавшийся ребенок засыпал, после чего кровотечение и вовсе прекращалось. Никому другому – ни измученным родителям, ни перепуганным докторам – добиться такого результата не удавалось. Лишь твердо уверовавший в свое могущество человек мог передать эту уверенность и ребенку.

Это лишь домысел, одно из возможных объяснений. Но домысел подкреплен современными научными данными. На то же указывает и свидетельство дочери старца, Матрены Распутиной: «Энергия и сила, излучаемые глазами отца, его необычно длинными и красивыми руками, всем его проникнутым мощью существом, его разумом, сосредоточенным на одном желании… передавались ребенку – существу чрезвычайно нервному и впечатлительному – и каким-то образом… наэлектризовывали его. Вся нервная система ребенка реагировала вначале на воздействие потока чувств, а затем силы внушения, стенки кровеносных сосудов сокращались, и кровотечение останавливалось».

Каким именно образом воздействовал Распутин на наследника, мы не узнаем никогда. Свидетельств врачей, где описывались эти эпизоды, было немного, и ни одно из них не сохранилось. Даже лица, знавшие тайны царской семьи, не были посвящены в то, что происходило у постели больного ребенка. Великая княгиня Ольга Александровна, тетка наследника, утверждала: «На этот счет нет никаких сомнений. Я сама наблюдала чудесные результаты, которых добивался Распутин, причем не однажды. Мне также известно, что самые знаменитые врачи вынуждены были признать это. Профессор Федоров, самый знаменитый хирург, лечивший Алексея, не раз говорил мне об этом, но все врачи недолюбливали Распутина».

Однако, хотя Ольга Александровна и наблюдала «чудесные результаты», каким образом они достигались, она не ведала. Она даже не видела, что именно происходит у постели больного ребенка. Единственный случай, когда великая княгиня была свидетельницей чуда, описан ею следующим образом: «Бедный мальчик страдал, глаза его были обведены темными кругами, все тело как-то съежилось, нога ужасно распухла. От докторов не было никакого проку… Перепуганные больше нас, они о чем-то шептались… Было уже поздно, и меня уговорили пойти к себе в покои. Тогда Аликс отправила телеграмму Распутину в Петербург. Он приехал во дворец в полночь или даже позднее. К тому времени я уже была у себя, а рано утром Аликс позвала меня в комнату Алексея. Я глазам своим не поверила. Мальчик был не только жив, но и здоров. Он сидел на постели, жара у него как не бывало, глаза были чистые и светлые, от опухоли на ноге не осталось и следа. Позднее я узнала от Аликс, что Распутин даже не прикоснулся к ребенку, он только стоял в ногах постели и молился».

Возможно, великая княгиня не знала определенно, насколько тяжелым было состояние больного и насколько быстро он выздоровел. Но, возможно, так было на самом деле. Одна из таинственных особенностей этой болезни заключается в том, что восстановительные способности у ее жертв, особенно у детей, исключительно велики. Ребенок, еще недавно почти калека, может поправиться очень быстро. Даже ночной сон может вернуть краску щекам и блеск взору. Опухоли спадают медленнее, а пораженные суставы могут принять нормальный вид лишь спустя несколько недель или даже месяцев. Однако для таких поверхностных наблюдателей, как великая княгиня Ольга Александровна, разница между тем, что она наблюдала накануне вечером и на следующий день утром, вполне могла показаться разительной.

Были и такие лица, которые скептически относились к Распутину как целителю. К примеру, Пьер Жильяр полагал, что старец был ловким мошенником, который имел сообщника во дворце. Подозрение его, разумеется, падало на Вырубову. По его мнению, когда Алексей Николаевич болел, Распутин дожидался минуты кризиса. А после того, как кризис проходил, по сигналу своего сообщника старец приезжал во дворец, и исцеление приписывалось ему [46]. Но, как признает и сам Жильяр, теория эта весьма шатка. Во-первых, для того, чтобы сыграть такую роль, Вырубовой следовало обладать достаточными познаниями в области медицины, каковых, судя по ее книге, она не имела [47]. К тому же это было бы рискованно. Приди Распутин слишком рано или слишком поздно, он бы раскрыл свои карты. Но самым слабым местом теории является тот факт, что она подразумевает б́ольшую преданность Вырубовой Распутину, чем императрице. В действительности дело обстояло совсем иначе.

Единственным лицом, которое могло судить, оказывал ли действенную помощь ребенку Распутин, была императрица Александра Федоровна. Она верила, что старец обладает способностью прекращать кровотечения у наследника, и полагала, что он добивается этого своими молитвами. Поэтому всякий раз, как Алексей начинал поправляться после кровоизлияния, она приписывала исцеление сына исключительно молитвам «Божьего человека».

Успех Распутина в царском дворце служил залогом его популярности и в светских кругах. По мере того как повышалось его положение в обществе, улучшался и его гардероб. На смену рубахам из домотканого полотна пришли шелковые косоворотки голубого, ярко-красного, лилового и светло-желтого цвета. Порой их шила и вышивала сама императрица. Вместо грязной мужицкой одежды он стал носить шаровары из черного бархата и сапоги из мягкой кожи и не простым ремешком перепоясывался, а шелковым шнуром с кистями небесно-голубого или малинового цвета. На шее на цепочке висел прекрасной работы золотой крест – тоже подарок Александры Федоровны.